Мерси Шелли - 2048

Она отвернулась от окна. Над спинкой кресла впереди торчала голова в зелёных водорослях.

М-да, вот тебе и шоковый гипноз… Обленилась, привыкла работать с толпами. А ведь знаешь прекрасно, что чем больше людей, тем тупее они ведут себя. В разреженной толпе — как муравьи, в плотной — как жидкость, а при полном отслеживании обратной связи в этой жидкости исключается даже случайная турбулентность. Но все это перестаёт работать, когда человек — один, сам по себе. Ох, не зря, не зря тебя Марта гоняла на практику, на ночные улицы бандитских кварталов!

— Ты неорг? — прошептала девочка.

Немного подумав, Вэри кивнула с важным видом. Карие глаза девочки стали ещё больше.

— Ты едешь на кладбище?!

Снова кивок. К широко распахнутым глазам ребёнка добавился открытый рот, откуда вылетело маленькое «ах».

— Ты меня заберёшь?!

— Ты тоже едешь на кладбище, — уклончиво ответила Вэри.

— Эти везут! — Девочка мрачно кивнула вперёд, где сидели родители. Женщина в дремодеме, а мужчина что-то читает. Интересно, а где гувернантка?

Вэри заглянула на сиденье девочки, ожидая увидеть пушистую игрушку, заботливо усаженную рядом с хозяйкой.

Не угадала. Кукла с утиной головой была использована в качестве скамеечки: одна коленка девочки стояла на утиной голове, другая — на кукольном тельце в изодранном платьице.

— Они всегда обещают, что если я буду плохо себя вести, меня заберут неорги! — Зеленые волосы взметнулись и снова сложились в курточку. — И всегда обманывают! Я каждый раз плохо себя веду, когда мы на кладбище едем! Я и плачу, и вещи бросаю. А меня никто не забирал ни разу! Даже ни на минуточку!

С последними словами она подпрыгнула, вдавив колени ещё глубже в живот и голову куклы. Утиная голова жалобно пискнула что-то насчёт приличных девочек, которые так себя не ведут. Да уж, ребёночек не подарок.

— Так ты ей ничего не сделаешь. — Вэри указала на несчастную куклу-гувернантку. — Я своих обычно в микроволновую печку засовывала. Или в ванну с водой.

— В воду я уже пробовала. — Зеленоволосая перестала прыгать. — И в камин. И ещё в папину ряс-палатку заворачивала. Она эко… экранирует, вот. Дона так смешно пищала, когда поняла, что ни к чему не может подключиться и не видит ничего! А что получается в печке?

— Просто блеск. Но воняет ужасно. Могу ещё один способ подсказать… Только надо знать имя.

— Её зовут Дона.

— Нет, твоё имя.

— Ада.

«Экая неудача, — поморщилась Вэри. — Перевелись у них обычные имена, что ли… Неизвестно, кто сильнее будет реагировать на такой крючок: ребёнок или я сама. Шутка ли — имя Первой Феи! И любимая присказка Марты — „чтоб тебя Ада прошила!“

На этот классический дремль о Красавице и Чудовище наставница ссылалась всякий раз, когда хотела напомнить о сомнительной роли мужчин в техническом прогрессе. Неудивительно, что её подопечная выучила сценарий наизусть. Вот мафия уличных шарманщиков узнает о том, что Чарльз Бэббидж разрабатывает машину, которая якобы сможет сама собой играть любую музыку. Понимая, что это грозит уничтожить их бизнес, шарманщики решают свести Бэббиджа с ума круглосуточными «концертами» под его окнами. Доведённый до психоза, пожилой учёный бросает работу над первым компьютером, «дифференциальной машиной». Но его юная помощница, великая Ада Лавлейс, все-таки приручает железного монстра с помощью простеньких дырчатых перфокарт от ткацкого станка.

Как она была очаровательна в этом дремле, хрупкая леди на фоне латунной махины весом в несколько тонн! И как же с тех пор испоганился мир! Все с точностью до наоборот: маленькие изящные искины в руках толстых ленивых мужиков из служб гумподдержки. Поневоле будешь искать положительные примеры в прошлом…

— У тебя есть тень, — вдруг заявила девочка. — Значит, ты не облик. Хотя, если ты прицельный облик, который вижу только я… Тогда ты можешь быть очень высокого качества.

Она покрутила головой, глядя на Вэри то одним уголком глаза, то другим. Потом быстро-быстро поморгала. Потом свела глаза к носу.

— Нет, не облик.

— Нет, — покачала головой Вэри.

— Но зато у тебя один глаз кривее другого, — заметила девочка. — У моей куклы так было, когда я её в камин бросила, а потом быстро вынула.

«Ничего себе сравненьице!» Вэри поймала своё полупрозрачное отражение в стекле киба. Отражение подмигнуло в ответ.

«Хотя старушке Ванде это понравилось бы. Уж она-то не упускала случая напомнить, что больше половины девочек-фей, включая её саму — восстановленные самоубийцы. Отсюда, мол, и особая чувствительность нашей психики, пережившей такой облом: мозг уже принял решение о смерти, но искин не позволил…»