Альтс Геймер - Код Лавакрона

– Братья, оказывается, что мне нет хода назад. Вот незадача. А у меня в Прайде осталась пара дружков, таких же, как вы, тоже из «Боевых ошейников». Парни будут иметь большие проблемы, если я не вернусь. Ну что? Пристрелите меня? Если я развернусь и пойду подсобить своим?

Десантники переглянулись.

– Я же говорил, что с этими инструкторами вечные проблемы, – подал насмешливый голос один из бойцов.

Начкар снял черную перчатку без напальчников и задумчиво потер переносицу:

– Хм…, допустим, что ты не пересек порога Дильмуна, а включил заднюю передачу и растворился в эпроновском тумане. Должны ли мы открыть огонь? Нет, поскольку у тебя действующий допуск. Пытаться задержать тебя? Тоже нет, потому что мы не полиция, мы охрана Дильмуна. Какой вывод? Да, приятель, похоже, что ты можешь спокойно сваливать, если твоя группа подтвердит нашу версию. Даллас, сумеешь затереть видео с камер?

– Нет вопросов, капрал.

– Рими, вы подтверждаете, что проводник отказался воспользоваться допуском и не стал пересекать границу Дильмуна?

– Да.

– Тогда, удачи тебя, парень. Жаль, что ты не остаешься, – посетовал командир. – Мы с ребятами уже собрались пригласить тебя сегодня на пиво, поболтать, вспомнить службу.

– Слушай, а если мне задержаться на пару дней? Можно? Смыть лавакроновскую грязь и все такое.

– Ты давай не наглей, а?

– Инструктора баз, они такие, – вставил ехидное замечание тот же десантник.

– Мне бы еще пять минут, чтобы попрощаться, – попросил я.

– Хорошо. Ребята, давайте отойдем на пару шагов, дадим людям место!

Вот и настал момент, когда мы оказались с Беатой друг перед другом, глаза в глаза. По всем канонам медиасериальных сцен, мы должны были попрощаться с ней напоследок, вслед за Эрикой и Лазарем, но красотка в силу своего темперамента, проявила инициативу. Ее губы были поджаты в немом укоре, глаза уже высохли и теперь метали негодующие дротики. Мне же на ум пришли какие–то казенные и затасканные слова, совсем ненужные:

– Прости. Я и вправду должен вернуться.

Зато ответ Беаты отличился оригинальностью:

– Ты – осел, Велчер. Это понятно. Знала же, с кем связывалась! – выдохнула она, как бы обижаясь на саму себя.

Я неуклюже привлек девушку к себе. Она послушно положила голову мне на плечо, потом отстранилась и сказала строго:

– Ладно. Я подожду. Только не очень долго. Ты понял меня, Велчер? Не очень долго!

Ее руки обхватили мою шею, и Беата неожиданно подарила мне долгий и горячий поцелуй. Стоявшие в стороне десантники прокомментировали наши объятия протяжным свистом. Моя подружка порывисто повернулась и пошла к винтовой лестнице вниз. Когда ее ножка зависла над первой ступенькой, ко мне полетел небрежный прощальный жест. В него Беата вложила свою досаду на то, что ее мужчина повел себя, как последний остолоп, но одновременно плавное движение изящной кисти сулило обещание будущего.

Эрика звонко чмокнула меня в колючую щеку.

– Спасибо, Велчер. Позаботься о Си–Таке, – шепнули ее губы.

– Тебе тоже заранее спасибо. За Беату, – многозначительно сказал я.

– Договорились, – крепкое пожатие скрепило наш союз.

– Ничего не передать ему?

Эрика лукаво улыбнулась.

– Передай, что я буду помнить.

– И все?

– И… скажи, что я буду думать. Хорошо думать. Это все.

Ко мне бочком протиснулся Лазарь. Задушевно просунул под мой локоть свою ладонь и повел ко входу в Дильмун. Старик обратился к охране с вопросом:

– Ничего, если мы немного прогуляемся вдвоем?

Командир наряда взглядом показал, как он относится к нашей затянувшейся процедуре расставания, но словами превозмог себя и ответил:

– Ладно. Только уговор: если у вас опять что–то поменяется то, клянусь, что тут будет два трупа.

Мы снова вышли на эпроновскую ложбину. Туман, что стлался за ее пределами, теперь не выглядел жутким монстром. Я смотрел на него, как на бутафорские рождественские фонарики, все казалось не настоящим, не взаправдашним.

– Пусть Лавакрон, пусть «Кодекс», новые Боги и новые мессии. Но это что?! Зачем вы затеяли Дильмун, скажи мне, Лазарь или Рими, я уже даже не знаю, как тебя называть!

– Привилегии. Всю историю цивилизации чернь боролась за свои права, а власть – за привилегии. И вот теперь они создали идеальную машину, которая оцифровала все вокруг. Чувства, эмоции, даже мысли. В последнюю очередь она должна оцифровать их самих, ее создателей, потому что процесс уже запущен. Лавакрон – черная дыра планеты и единственный тоннель к спасению.