Иван Шадрин - Стазис

Иногда Илья пытался понять, почему он такой. В семилетнем возрасте, в самый разгар войны, одним ранним осенним утром мать взяла его за руку и повела куда-то. Отец к тому времени уже ушел из семьи. У них с матерью было неважно с едой и теплом. Мать – в своем привычном холодном тоне – сказала, что они поедут погостить к родственникам в Новосибирск. Добравшись до вокзала, она оставила его сидеть в зале ожидания, сообщив, что отойдет на пять минут. Но он прождал почти сутки, пока наконец патрульные не заметили его и не передали в службу опеки.

Вспоминая эту историю, он иногда думал, что именно она слепила его нелюдимую личность. С другой стороны, и до того он не помнил никаких позитивных чувств к другим людям. Быть ребенком с очевидными физическими отклонениями несладко во все времена.

На третьем курсе университета он заразился одним из штаммов вируса, который в войну Китай применял как биологическое оружие. Он не погиб тогда лишь чудом: его фамилия начиналась на Д, и в списках на экстренную вакцинацию очень дефицитным препаратом он стоял раньше многих. Вирус уничтожил его глаза и спровоцировал кое-какие необратимые изменения в мозге, но он выжил. Некоторые его однокурсники, заболевшие в одно время с ним, но с фамилиями на буквы из конца алфавита, вакцинации так и не дождались. Превратились в агрессивные ходячие машины для убийств, которых рутинно уничтожали с помощью электричества в специальных лагерях.

Позже, когда его жизни перестала угрожать опасность, ему установили нейроимплант и новые глаза, а кроме того, изучили влияние вируса на мозг и заключили, что он теперь психопат. В связи с этим на нейроимплант было установлено особое приложение, следившее за активностью глазнично-лобной коры его мозга и подавлявшее нежелательные паттерны с помощью электроимпульсов.

Илья против такого вмешательства в его организм не возражал. По крайней мере, перспектива в противном случае обнаружить себя с окровавленным ножом над чьим-то бездыханным телом не устраивала его в большей степени. Нейроимплант, однако, не решал его эмоциональные проблемы полностью. После заражения вирусом Илья стал бояться микробов: мыл руки по пятьдесят раз за день, носил перчатки и старался по возможности избегать любых физических контактов с другими.

Словом, Демидов был странный, не слишком приспособленный к обычному социуму человек.

И все же древняя, заложенная, кажется, на генетическом уровне потребность в общении изредка вынуждала его искать контакта с «другими». Всякая его попытка, впрочем, заканчивалась разочарованием. Люди были либо слишком глупы и недалёки, чтобы вызвать в нем интерес, либо умны, но жестоки и алчны – такой коктейль вызывал у Демидова тошноту. Даже в том, что у него что-то получится с созданным специально под его личность виртуальным существом, он сомневался и потому подписался на сценарий «спутник жизни» без особых надежд. Он удивился, когда всего после трех сеансов общения с Марией, он понял, что это «оно». Он понимал, что речь идет об искусственном существе, чье поведение определено особенностями его ментального профиля. Но ему было все равно: пока его Мария играла с ним в шахматы, собирала пазлы, готовила превосходные «маргариты» и «олдфешн», читала вслух Бродского, шутила, спрашивая, а не пора ли им двоим завести электрическую овцу на крыше, молчала, когда он хотел тишины, и первая начинала говорить, когда тишины не хотелось, он был сам не свой. Влюбленный, увлеченный, очарованный? Пошлость этих слов сводила ему скулы, но других определений не находилось.

Пожалуй, выражаясь сухим языком антрополога-натуралиста, жившего в его голове вместо внутреннего голоса, можно было сказать, что его потребность в личной жизни удовлетворялась на сто процентов с помощью Л-бота. Только ни пошлые романтические определения, ни скучные академические не описывали ту гамму чувств, которую он испытывал к Марии. И ничто не могло описать. Она была идеальна. Приходя в себя после стазис-сеансов, он старался отрезвить себя мыслями о том, что Мария сочетала в себе качества, которые он, вероятно, мог бы найти и в живой женщине, но просто ему не повезло и он такую не встретил. Но верил он в это лишь до момента, пока снова не касался сенсорной панели нейроимпланта у себя на шее, чтобы провалиться в управляемый сон. Он не знал как и почему, но в Марии, искусственной виртуальной личности, построенной на основе двух сотен различных алгоритмов искусственного интеллекта, сошлось все, что ему когда-либо было и будет нужно от другого человека.