Зимон Хейдес - Приятный на вкус

«Сегодня фантастически жаркий день», – подумала Саманта.

Она стояла напротив зеркала рядом с распахнутым окном и пристально смотрела на отражение комнаты. Все было слишком неправильным. Кривым, вытянутым и уставшим. Собственное лицо узнавалось с трудом. Скулы казались острее, глаза у же. Двойной зрачок сливался в единое ядро, а несуществующий ветер шевелил блестящие черные пряди волос.

«Ив Сен Джу обошел соперников в таблице рейтинга, набрав максимальное число очков в последнем заплыве. Потрясающая техника и отличная работа всей команды», – нежным женским голосом проговорил экран на стене. Саманта о таком голосе мечтала, ее собственный низкий контральто всегда ей представлялся мужским.

Картинки и звук накатывались на Саманту волнами, то с одной, то с другой стороны цепляя раздражителями воспаленный разум. Ив Сен Джу – низкорослый парень с широченными плечами и жабрами на шее делился со зрителями впечатлением от победы. Купальная шапочка ему была маловата и давила на лоб так, что могло показаться, будто голова пловца вот-вот лопнет, как грейпфрут.

– Сегодня ты постарался, – Саманта отправила спортсмену воздушный поцелуй сквозь отражение и мысленно щелкнула переключатель.

«В больнице имени крутого Йонаса скончался Рафу Хисидо. За двадцать лет он подарил миру 58 полных наборов донорских органов и не собирался останавливаться. Ходит слух, что в последнее время Хисидо вынашивал три сердца, но врачи комментарии давать отказываются. Сейчас тело Хисидо транспортируют в центр Сохранения для дальнейшего разбирательства».

Звук сирены пробился даже сквозь мембрану на окне. Красивые старинные часы оживились и потекли неоном, отсчитывая установленное время. Комната перестала расплываться, все застыло, затвердело, сгустилось до состояния вязкого клейстера. Саманта провела рукой по плотному воздуху, погладила его, как котенка, и вновь переключила экран.

«Жандармерия расследует пропажу группы туристов в отеле «Рапсодия». Напоминаем, что ранее в этом регионе уже фиксировали исчезновения людей…»

– Слишком жарко для таких новостей, – Саманта оборвала вещание на полуслове. Она вертела в руках тюбик помады, то поднося его к лицу, то задумчиво убирая в сторону. Саманта сама назначила дату выхода из комнаты, но намеренно не торопилась. Ей было интересно, что останется в конце. Таймер отсчитывал время, секунды вылетали из часов, пожирали пространство вокруг.

Ив Сен Джу опять улыбался на камеру, гордо демонстрируя медаль. Каких-то пятьдесят лет назад такими телами могли похвастаться только военные мутанты. Все действия на экране повторялись в обратном порядке, как при перемотке. Комната всеми силами пыталась выгнать хозяйку за дверь.

– Ладно, дорогуша, я сдаюсь, – Саманта положила помаду на тумбочку и легким движением взъерошила волосы на затылке. Колючие пиксели пробежали сквозь нее, перед глазами мелькнули помехи. Пространство быстро сложилось вдвое и толкнуло девушку к черному провалу. Саманта ощутила короткий прилив адреналина. Он сладко обжег ее изнутри, а затем превратился в строчки кода. Невыносимо тяжелое тело стало притягиваться к чему-то в темноте, но Саманта не сопротивлялась – она выкашливала из легких картонный воздух.

«Кха!» – полетел куда-то символ кислорода.

«Кха-кха!» – упала формула углекислого газа.

– Саманта! Саманта, ты слышишь меня?

Девушка вдруг ощутила, что свет пробивается даже сквозь плотно закрытые веки. Она сделала глубокий вдох и проснулась.

– Добро пожаловать , – ровный доброжелательный голос раздавался из невидимых динамиков . – Сегодня 14 сентября 2845 года, вторник. Температура за окном 56 С о, скорость ветра 5 м/с…

– До задницы жарко, я поняла, – нетерпеливо перебила Саманта. – Давай, пробуждай меня, и закажи одежду из каталога. Что-нибудь миниатюрное. На твой скромный вкус…

– Приступаю к процедуре.

Резервуар, в котором лежала девушка, был наполнен прозрачной розовой жидкостью, похожей на малиновый кисель. Множество приборов располагалось по бокам, и все мигали, светились, поставляли беспрерывные данные в главный компьютер. Обездвиженное тело поддерживали шунты, его сверху покрывала тонкая ткань из нано-нитей, идеально повторяющая все контуры.

Боты слой за слоем сняли все датчики и спустили «кисель» в специальные бачки. Саманта оказалась в небольшой белоснежной комнатке, настолько чистой и стерильной, что само присутствие здесь казалось нарушением. Ее кожа была слишком темной, вместе с колебаниями голоса этот цвет вступал в диссонанс с окружающим пространством, но отчего-то не прекращал существовать, не сливался в гармонии, а продолжал быть одной из множества переменных.