Александр Лимасов - Темные века - Начало игры

На первой космической припускаю в сторону своего временного жилища, хотя нет, вру первую космическую я не взял, хотя у колодца какой-то щелчок, похожий на преодоление звукового барьера, и хлопнул, ну что поделаешь, скромный я, и к достижению «Эксгибиционист» не стремлюсь. Дома в моем личном сундуке, он же защищенное хранилище, всегда находится бесплатный комплект стартовой одежды, появляющийся в момент гибели персонажа и исчезновения старого, а на обувь и моих, ранее заначенных, трех медяков хватит, даже одного, если взять не новую, а прогуляться до старьевщика Митрофана, успешно приторговывающего секонд хендом и скупающего по дешевке невеликий, даже для начальной локации, лут, выбитый игроками, и взять с неполной прочностью. Но сперва одежда.

А вот и дом моих цифровых родителей и, соответственно, мой: каменное основание, лестница в пять ступеней, уткнувшаяся в крепкую, окованную железом дверь, стандартно бревенчатые стены, окна с резными ставнями, картина виденная неоднократно, хотя сейчас все это неважно, мой, еле прикрытый, зад, на данный момент, вызывает гораздо больший интерес, чем неоднократно осмотренная обстановка. Наконец-то, вот и моя, прикрытая волчьей шкурой, лавка и соответственно мой дорогой сундук рядом. Откинутая впопыхах крышка звонко щелкнула о стену и чуть не изменила счетчик моих смертей с семерки на восьмерку, отскочив обратно и прилетев точнехонько в лоб, иногда реализм этой игры чересчур реальный. «Получен урон – 3ХР» – проскочило в сообщениях системы. А, ерунда. Болевые ощущения в игре существенно снижены, а три единицы здоровья восстановятся одним съеденным пирожком или тарелкой каши, даже с запасом, самая простая еда со временем регенерирует десять хитпоинтов, как раз все мои пункты здоровья, целиком. Это свойство подстегивать восстановление здоровья есть у всего, пригодного в пищу, только у более дорогих и сложных блюд имеются еще и полезные бонусы.

Вот и одежда, моя родная, моя хорошая. Так, мысленная команда и штаны с рубахой из небеленого льна, как значится в описании, привычка проверять навыком «Познание» все, что попадается на глаза уже въелась в подкорку, занимают свое место на схематическом изображении персонажа, и соответственно исчезают из вцепившихся в них, словно в последнюю надежду, рук и появляются на тщедушной тушке игрового аватара. Можно конечно и изобразить полноценное одевание для большего реализма, но можно и так через интерфейс для скорости.

– Хух, надеюсь этого никто не видел! – напряженно бубню под нос, ну стесняюсь я, что поделаешь, да и позориться слишком характерным внешним видом воскресшего (одна набедренная повязка) перед другими игроками не хотелось бы.

Теперь легкий перекус, чтобы восстановить здоровье, из того самого пирожка, благо блюдо с ними всегда стоит на массивном столе, сбитом из толстенных, по виду дубовых, досок, что уверенно расположился в центре комнаты, исполняющей в этом доме почетную роль кухни и одновременно столовой, и можно пробежаться до старьевщика. Я все же решил сэкономить на обуви. Все равно под этих восьмерок-вымогателей я не прогнусь, а значит они снова будут меня топить, а может и что-то поинтереснее придумают для разнообразия и все мои вещи скажут «Адиос», так что из заначки была вытащена лишь одна медная монетка.

Интересно выглядит наша деревня: привольно раскинувшаяся на двух холмах, соединенных добротным крытым мостом, так что можно пройти как по самому мосту, так и кружными путями, дома все светлые, с двускатными крышами, крытыми золотистой гонтой, под окнами аккуратно высажены цветы вперемежку с кустами ягод. Дизайнер, что рисовал эту локацию явно вдохновлялся народными сказками и архитектурой старой Голландии, вот и получилась этакая смесь из западных и северо-восточных европейских мотивов, в такой только жить и жить. Под холмами разбиты огороды в черной, жирной земле которых ковыряются такие же игроки как и я, выполняя ежедневные задания «Помощь родителям» обеспечивающие капельку опыта и небольшой прирост репутации, за ними раскинулись широкие поля с отливающей золотом пшеницей, а за полями, с одной стороны, возносятся к небу темно-зеленые стрелы сосен, что вперемежку с остальными деревьями рисуют, в паре тысяч шагов, черту мрачноватой лесной чащи, сразу за серебристой лентой реки, где моя игровая тушка встретила очередную гибель. Еще дальше, уже в нескольких днях пути, алмазами сверкают снежные шапки высоких гор. С другого направления золотистые квадраты полей сменяются малахитовой зеленью пастбищ, принявших на себя крупные отары овец, обеспечивающих населению гору довольно качественной шерсти – охотно раскупаемой заезжими купцами и мастерскими ткачей на ежемесячных городских ярмарках. Несколько десятков коров наполняют свои бездонные животы изумрудной травой в небольшом отдалении от овечьей вотчины, выпасаемые кем-то из НПС, дополняя картину сельского благолепия. Со стороны леса, вонзаясь в ворота, зажатые крепким частоколом с грозно наблюдающими за окружением вышками дозорных, бежит широкая дорога, пересекающая нашу деревню и мчащаяся в степи, которых отсюда не видно, но они есть, ага. За лесом, практически в предгорьях, расположен город где восседает местный феодал и в котором проводятся ежемесячные ярмарки, а в степях размещены пограничные крепости, защищающие земли от тех, кто хотел бы сам посидеть в богатом креслице правителя, ну и от друзей-соседей, считающих такое количество земель в подчинении нашего лорда вселенской несправедливостью и желающих подобное непотребство исправить по своему разумению. Не устаю любоваться этим видом, душа так и просится сочинить что-нибудь пошло-стихотворное.