Виктор Крейг - Псевдо [litres]

– Да, – Тень поворачивает голову ко мне. – Оно должно быть осознанным, по собственной воле.

– А что дальше? – на ее лице есть рельеф глаз, носа, губ…

Но без деталей она безлика.

– А дальше жизнь. Я смогу существовать отдельно от тебя. А пока что идет отторжение. Наши сознания и души разрушают друг друга. Расщепляют на кусочки, смешиваются, вновь расщепляются и вновь смешиваются… То, что ты видишь и слышишь – отголоски воспоминаний. Иногда твоих, иногда моих. В торговом центре, когда мы объединились… Это значительно ускорило процесс.

– Зато мы живы… И сколько у нас есть времени?

– Я…

Тень не успевает ответить – растворяется в воздухе. Гаснут звезды… Пропадает светлеющее небо и сам горизонт…

Частые одиночные выстрелы. Брань. Хрипы, хрипы, хрипы… Вспышки света… Звон в ушах…

– Да, твою мать, откуда их здесь столько?!

– Сзади! Сзади повалили!!!

– Что за херня?!.. Эй! Не вздумай в Берсерка! Барди!!!

– Иначе, мы не справимся!

– Патроны есть, прорвемся! А вас двоих я не втащу!

Затворная рама – раз.

Затворная рама – два.

Начинаются короткие очереди. Знакомый запах пороха носится вокруг меня, изредка я слышу, как с тревожным звяканьем падают на пол гильзы. И….

Хрипы, хрипы, хрипы…

Я с трудом открываю глаза, щурясь от яркого света: огромный зал, вдоль стен которого располагаются парные колонны, освещен множеством люстр, висящих между ними, и еще шестью, но в разы больше.

– Он еще в отключке?!

– Да… Нет! В себя приходит! – нотка радости промелькивает в знакомом низком и скрипучем голосе. – Вставай, Крис!

Чья-то здоровенная ладонь хватает меня за плечо и хорошенько встряхивает.

– Вставай же!

Встряска – я прихожу в себя.

– Отлично! Пистолет! – Барди указывает пальцем на мою набедренную кобуру, оскаливается и вскидывает автомат, в тот же миг начиная стрельбу. В ушах жутко звенит, но я прекрасно понимаю, что нужно собраться.

Хёрд и Барди стоят спинами друг к другу на расстоянии нескольких метров в центре Георгиевского зала. Я сижу между ними на полу, но сразу вскакиваю на ноги, поборов секундное головокружение.

– Помоги Барди! Я справлюсь сам, – оглянувшись через плечо, кричит Хёрд.

Он обороняется от потока Диких, которые без устали ломятся через центральные двери, ведущие в Военную галерею… Там должна быть Ева. Но… Я отбрасываю эти мысли в сторону и выхватываю из кобуры пистолет.

– На тебе правая дверь, – бросает Барди, переключаясь на левую.

Двери находятся по обе стороны от алого ступенчатого подиума с троном. За ним величественно раскинул свои крылья двуглавый орел Государственного герба, а сверху – от чего-то покосившийся балдахин с позолоченными элементами все того же алого цвета. Нам с Варей всегда хотелось пробраться за ограничительные столбики перед подиумом и сесть на трон, представляя себя правителями Империи, но тогда бабушка могла получить выговор из-за нашей выходки… Мы этого не хотели и лишь мечтательно смотрели на недосягаемый для нас предмет.

Пистолет удобно лежит в руке, словно в нее вливаясь. Подпускать поближе, чтобы увеличить точность выстрелов. Но не слишком близко… Иначе сожрут. В ножнах на поясе наготове сидит финка.

Голос… Хель молчит, хоть и ощущается ее незримое присутствие.

Первый Дикий бежит, второй плетется позади, третий его нагоняет. Зажимаю клавишу на рукоятке, прицеливаюсь, кладу палец на спусковой крючок. Нажать нужно плавно… Хлопок от выстрела теряется в автоматных очередях. Дикий падает. Второй пулей я также попадаю в голову следующей твари, а вот третьим выстрелом мажу.

Дикая внезапно ускоряется и подбирается чересчур близко, протягивая руку…

Выстрел – упала.

Отдача пистолета не сильная, но держать постоянно зажатой клавишу на рукояти оказывается не так просто.

Четвертый Дикий. За ним пятый…

Спуск. Выстрел не следует. Хрипящая тварь почти дотягивается до меня. Отскакиваю назад, зажимаю клавишу как следует и выпускаю пулю в грудь Дикому – останавливает на драгоценные секунды.

Выстрел – пуля разносит ему правый глаз. Тело валится на пол.

Наверное, треть патронов тратится впустую, но на втором магазине я приноравливаюсь, и промахи сводятся к минимуму.

В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне это нравится. Адреналин бьет ключом, сердце колотится не от страха, а от эйфории… Запах пороха пьянит. Никаких угнетающих мыслей… Ни одной. Не смущает даже вернувшееся обоняние – сейчас это не так важно.