Агата Озолс - Мишка и Трубочист

«Почему у тебя выключен телефон?»

На следующий день:

«Что случилось?»

«Что у тебя с телефоном???»

«Я не могу сейчас приехать в Москву.»

«Миша!!! Как мне тебя найти????»

И еще несколько десятков сообщений на ту же тему с кучей восклицательных и вопросительных знаков. Мишель даже не подозревала, что спокойный с виду, Михаэль способен на такой взрыв эмоций.

И последнее:

«Я вынужден позвонить твоему бывшему мужу. Иначе не знаю, как тебя найти.»

И ведь позвонил. А что из этого вышло, и как они пообщались с Павлом, Мишель уже в красках рассказала мама.

«Все, что тебе обо мне рассказали — неправда», — крутилось у нее в голове.

Это значит, что белокурая Илзе ей соврала? Она ему не невеста? Но ведь Мишель своими глазами видела, как они целовались!

«Можно подумать, что целуются только женихи с невестами, — возразила Мишель сама себе. — Да и что такого я видела? Девушка сама повисла она нем. А он …. Ответил на ее поцелуй? Но я стояла далеко и точно сказать не могу. Потом трубочист увез ее куда-то. Нам надо поговорить и все выяснить».

Весь день прошел, как на иголках.

Когда в Таллинне было около восьми утра, Мишель решила, что достаточно ему спать и набрала номер, присланных ей матерью.

На звонок долго никто не отвечал, и Мишель, не отнимая трубку от уха, заметалась по комнате. Когда она совсем было отчаялась услышать голос Михаэля, тот взял трубку.

— Да? — спросил немного сонно.

В горле застрял огромный ком, и Мишель схватилась за шею и сглотнула в попытке избавиться от него.

— Это я, — только и смогла выдавить из себя.

— Миша!

Она кивнула, как будто Михаэль мог ее видеть.

— Миша! Это ты?

У нее словно бы отнялся язык.

— Пожалуйста, — взволнованно сказал Михаэль, — скажи, что это ты!

Его голос дрожал, и акцент стал намного заметнее.

— Миша, не молчи. Что случилось? Ты не можешь говорить?! — продолжал допытываться ее трубочист.

Мишель сглотнула и с усилием ответила:

— Могу.

Собственный ее голос звучал тихо и сипло, будто бы она разучилась говорить.

— Это правда ты? — с облегчением выдохнул Михаэль.

— Да.

— Точно ты? — допытывался он.

Мишель глубоко вдохнула, медленно выдохнула и ответила более или менее связно:

— Да. Это точно я.

— Наконец-то, — звенящим от радости голосом произнес Михаэль. — Господи, неужели ты действительно позвонила?

— Позвонила, — согласилась она и вдруг почувствовала, что щеки стали мокрыми.

Мишель дотронулась до лица — так и есть, из глаз текут слезы. Она шмыгнула носом в надежде, что Михаэль этого не услышит, но у него оказался острый слух. Или это она так громко всхлипнула?

— Миша, ты что? Плачешь? Не смей плакать! Слышишь? Я тебя нашел!

— Кто еще кого нашел, — попыталась она пошутить.

— Согласен. Но я нашел твою маму.

— Да. А до этого довел до истерики бывшего мужа.

— Кто же виноват, что он у тебя такой нервный? — судя по голову, Михаэль улыбался.

— Не у меня, — возразила Мишель. — У меня вообще никого нет.

— Как это нет? — возмутился трубочист. — А я?

— А ты жениться собрался.

— Да какое жениться! Это все неправда, понимаешь?!

— Я сама все видела, — упрямо гнула свое Мишель.

— Что ты видела?

— Тебя и эту, твою Илзе. Белоснежную, голубоглазую, как Снежная королева.

— Илзе не моя, — твердо ответил Михаэль. — Я все тебе объясню. И ты мне объяснишь: какого черта сбежала, ничего не сказав. Даже номера телефона не оставила.

— Прости, — покаянно попросила Мишель. — Я такая дура! Ты даже не представляешь, какая!

— Вот и расскажешь мне об этом подробно, — сказал трубочист и спохватился: — Ты где, вообще? Почему телефонный номер такой странный?

— А мама разве не сказала?

— Твоя мама может дать фору любому Штирлицу. Ничего она мне не сказала, как я ее ни просил и ни убеждал в своей благонадежности.

— Я в Магадане.

— Где???

— В Магадане, — повторила Мишель, удивленная его бурной реакцией.

— Что ты там забыла?!

— Я теперь тут живу. И работаю. В детской областной больнице.

Возникла пауза, видимо Михаэль пытался переварить ее новости. Надо отдать ему должное — в себя он пришел довольно быстро, гораздо быстрее, чем сама Мишель от того, что наконец услышала его голос.

— Хорошо, что в больнице, — сказал Михаэль после паузы. — Боюсь, сообщение о том, что ты поехала на Колыму мыть золото, убило бы меня окончательно.

Он шутил, и Мишель почувствовала, как ее отпустило.

— Нам надо поговорить, — сказала твердо.