Агата Озолс - Мишка и Трубочист

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Главный, обладающий поистине орлиным взором, заметил бумагу в ее руке.

— Что это у тебя? — спросил, протянув руку.

Мишель ничего не оставалось, как отдать ему свое заявление об отпуске.

— С ума сошла? — пробежавшись глазами по бумаге, тут же отреагировал начальник. — Ты что, не знаешь, какая у вас в отделении обстановка?

Она знала, конечно, не слепая же. И про то, что почти треть врачей их отделения гриппуют на больничном, и про безумные смены, и про наплыв пациентов. Но ей очень — очень нужен был этот отпуск. Хотя бы на несколько дней!

— Мне очень надо, — ответила Мишель, особо выделив голосом слово «надо».

— Всем надо, — отмахнулся главный. — И каждому второму — очень надо. Ты знаешь, что ваш заведующий ногу сломал?

— Когда? — удивилась Мишель.

Она же только что была в отделении, там об этом еще ни слуху, ни духу.

— Вчера после работы, — ответил главный. — Понесло его, дурака, с дочкой на каток. Звезда конькобежного спорта, не иначе!

И главный громко фыркнул, демонстрируя тем самым все, что он думал и о завотделении, которого нелегкая понесла на каток, и о Мишель с ее заявлением, и о жизни, в целом.

— Значит так, — продолжил главный, — ни о каком отпуске не может быть и речи. Сегодня попишу приказ на тебя. Пока не выйдет этот Шумахер, возглавишь отделение.

— Шумахер не конькобежец, — зачем-то поправила главного Мишель.

— А мне плевать, — припечатал главный. — Один ноги ломает, вторая вообще намылилась куда-то. Развели в отделении черти что! Демократы выискались.

Мишель по опыту знала, что когда главный на пределе, лучше молчать и смотреть в пол, целее будешь. Вот она и молчала.

— Все, — быстро выдохнулся главный на этот раз. — Иди и работай.

Она понимала, что спорить совершенно бесполезно, но не предпринять еще одной, последней, попытки не смогла.

— Хоть на пятницу отпустите. Я к понедельнику вернусь.

— А дежурить за тебя будет святой апостол Петр? — едко поинтересовался главный.

И Мишель вспомнила о предстоящем дежурстве. Да, прав главный. Заменить ее некому, в отделении и так не хватает врачей. Разве что на самом деле святой апостол Петр снизойдет до их госпиталя? Но надежды на это было мало.

— Я тогда пойду, — сказала Мишель, поднимаясь из-за стола.

— Иди, — согласился главный и, разорвав ее заявление пополам, отточенным жестом отправил его в мусорную корзину.

Мишель тяжело вздохнула и пошла назад, в отделение.

Вторая половина февраля прошла в полном безумии на работе и вечерах в квартире Павла. Он шел на поправку, но все еще сидел на больничном, занимаясь делами своего факультета в онлайн режиме.

Мишель зверски уставала, приезжала домой к бывшему мужу, как выжатый лимон, и уже там, сидя на кухне за чашкой чая и слушая Павла, никак не могла понять: что она вообще здесь делает? Почему не поехала к себе домой, ведь жизни бывшего уже ничего не угрожает?

Вопросы, ответы на которые у нее никак не находились, множились в голове и не давали спокойно спать по ночам.

Но Мишель, словно загипнотизированная, продолжала приезжать к Виннеру. Ужинала с ним, сидя за одним столом, вела неспешные разговоры о работе, ложилась спать на диване в гостиной, чтобы наутро проснуться и поехать на работу.

В один из первых дней марта она осознала: больше так продолжаться не может. Нет, она многое бы выдержала: и руководство отделением, и сложные операции и даже общество бывшего мужа. Но тоска, поселившаяся с момента отъезда из Таллинна, все не желала проходить. Наоборот, становилась все больше и больше, грозя затопить все сердце. Да и боль в левом подреберье продолжала беспокоить.

Ко всему прочему, ее стали приглашать на консультации в НИИ неотложной детской хирургии и травматологии. Как выразился главный, «в качестве заезжей звезды». В другое время и при других обстоятельствах, Мишель очень гордилась бы оказанным ей доверием, но сейчас с трудом выделила пару дней для этих консультаций.

************

Пока она мешкала в коридоре, Павел опять позвал:

— Мишенька!

Мишель с трудом поборола искушение послать бывшего в далекое эротическое путешествие.

Павел совсем заигрался, пора было его притормаживать.

Именно для этого она сегодня и приехала к бывшему мужу. Сказать, что решила завязать с визитами, ведь Павел достаточно хорошо себя чувствует, скоро его выпишут, и надобность в ее помощи отпадет.