Анджей Савицкий - Драконовы кончары (Smocze koncerze)

- А взрыв этого чего-то не разорвет драконовый кончар?

- Труба должна выдержать два, возможно, даже три выстрела. Потому гусары будут снабжены одним зарядом, уже вложенным в трубку, а второй будет размещаться в кобуре вместо пуффера [3] Пуффер – кавалерийский пистолет. Рейтары и гусары снабжались парой пуфферов, размещенных в кобурах по обеим сторонам седла. . Нам осталось произвести несколько тысяч подобных игрушек, и можно выступать.

- Замечательно, я уже мечтаю о Стамбуле, о солнце, о свежих фруктах, о говоре и балагане, даже о нищих и лезущих куда надо и куда не надо котах. Я даже начинаю тосковать по смраду метрополии. Надеюсь на то, что с твоей помощью удастся изгнать чужих и заново отстроить мой город, - сказала Дорота, протягивая руки к огню.

До зимы было вроде как и далеко, но женщина предпочла бы провести ее в Турции, а не в своей старой стране. Дорота настолько стала аль-хакимой , что просто не представляла возврата к давней жизни. Даже польский климат казался ей нечеловеческим, уж слишком холодным.

- Сделаем, что сможем, а теперь займемся работой. Нужно подготовить рецептуру для факторий, которые будут производить взрывчатку. Состав в моих записках, по-турецки. Тебе следует перевести ее на польский язык, причем, как можно доступнее, чтобы у исполнителей не было сомнений, что им делать, а потом сделать, скажем, дюжину копий. Присаживайся здесь поближе к печам, тебе будет тепло, и ты высушишь одежду.

Дорота усмехнулась, услыхав заботу в голосе мужчины, когда же она проходила к указанному столу, они разминулись впритирку. Талаз даже вздохнул вслух, изумленный реакцией собственного тела на касание женщины. Он казался сконфуженным, похоже, внутри него велся какой-то бой. В конце концов, он глянул на занятых делом работников и приказал им нарубить побольше дров. Когда те вышли, турок подошел к сидящей Дороте и положил ладони ей на плечи. Женщина откинулась назад, подставляясь под несколько неудобный в этой позе поцелуй. Только обоим это никак не мешало – страстно и резко они впились друг другу в уста. Дорота неожиданно очутилась в объятиях Талаза, стул, на котором она только что сидела, с грохотом полетел под стенку. Любовник поднял женщину, словно бы та была перышком, и прижал к себе. Со стола на пол посыпались бумаги, покатилась чернильница. Дорота с размаху ударилась спиной о столешницу. Она лишь усмехнулась, резкими движениями расшнуровывая дублет.

- Прошу прощения, но вынужден ваше занятие прервать! – раздался голос пана Михала.

Убийца дракона неожиданно вскочил в кузницу и остановился, лишь увидав сплетшуюся в объятиях и поспешно раздевающуюся парочку. Талаз повернулся к ротмистру, скаля зубы и гортанно ворча, но, к счастью, быстро взял себя в руки. Ротмистр панцирных поднял руку в успокаивающем жесте.

- Йитку похитили, - пояснил он. – Тот самый молодой дурак, которого она давно уже соблазняет. Доигралась, дурочка. А я ведь говорил ей, чтобы оставила его!

Дорота поправила одежду и спустилась на пол. Ей казалось, что отсутствие девушки в шатре вызвано походом к любовнику. Собственно говоря, она и не ошибалась, вот только тот, наконец-то, решил взять дело в свои руки и сделать то, что давно уже обещал – взять чешку в жены.

- Если он попытается затащить ее к алтарю, это ему может очень дорого стоить, - сказала полька. – Нужно удержать этого сумасброда, пока не случилась трагедия. И ты знаешь, мил'с'дарь, в какую сторону он ее утащил?

- Семен утверждает, что отправился с ней по дороге на Жванец. Там, вроде как, имеется церковь, так что не исключено, что именно там и собрался взять ее в жены, - заявил пан Михал.

- Езжайте оба, - принял решение Талаз. – И доведите дело до ума. А мне нужно распоряжаться производством оружия.

Вот уже месяц после нескольких бесед с гетманом Яблоновским Талаз действовал в качестве его доверенного командира. За него лично поручился канцлер Гнинский, прежде чем отправиться в Варшаву. Посол передал гетману ценное сокровище, которым был обладающий необычными знаниями воин и демиург армии чужих. Наибольшее впечатление произвела на гетмана не сама личность Талаза, но привезенные из Турции драконовы чешуи, которые пробило оружие, придуманное демиургом, и которых не мог хотя бы поцарапать усиленный обстрел из мушкетов. Полевой гетман не был глупцом, так что он быстро сориентировался, насколько ценным может быть сотрудничество со странным пришельцем. Он проявил к турку серьезное доверие и разрешил свободно действовать, во всяком случае, если речь шла о работе над оружием. Армии и так следовало ожидать решения короля и постановлений сейма, а это могло продолжаться даже целую зиму. Так или иначе, Талаз занялся перевооружением армейских подразделений. Терпели даже его помощницу, но все время держали ее в ежовых рукавицах через угрозу казнить ее брата.