Вероника Батхен - Вербариум [litres]

Гусев стал пробовать плечом дверь, окованную бронзой. Дверь подалась. Они минули тёмный вестибюль и вошли в многоугольную высокую залу. Свет проникал в неё сквозь забранные стеклом отверстия сводчатого купола. Зала была почти пуста. Несколько опрокинутых табуретов, стол с откинутой в одном углу мохнатой скатертью и блюдом с истлевшими остатками еды, несколько низких диванов у стен, на каменном полу – консервные жестянки, разбитые бутыли, какая-то странной формы машина, не то орудие – из дисков, шаров и металлической сети, стоящая близ дверей, – всё было покрыто слоем пыли.

Пыльный свет с купола падал на желтоватые, точно мраморные, стены. Вверху они были опоясаны широкой полосой мозаики. Очевидно, она изображала древнейшие события истории, – борьбу желтокожих великанов с краснокожими: морские волны с погружённой в них по пояс человеческой фигурой, та же фигура, летящая между звёзд, затем – картины битв, нападение хищных зверей, стада длинношёрстных животных, гонимые пастухами, сцены быта, охоты, пляски, рождения и погребения, – мрачный пояс этой мозаики смыкался над дверьми изображением постройки гигантского цирка.

– Странно, странно, – повторял Лось, влезая на диваны, чтобы лучше рассмотреть мозаику, – Алексей Иванович, видите рисунок головы на щитах, понимаете, что это такое?

Гусев тем временем отыскал в стене едва приметную дверь, она открывалась на внутреннюю лестницу, ведущую в широкий, сводчатый коридор, залитый пыльным светом. Вдоль стен и в нишах коридора стояли каменные и бронзовые фигуры, торсы, головы, маски, черепки ваз. Украшенные мрамором и бронзой порталы дверей вели отсюда во внутренние покои.

Гусев пошёл заглядывать в боковые, низкие, затхлые, слабо освещённые комнаты. В одной был высохший бассейн, в нём валялся дохлый паук. В другой – вдребезги разбитое зеркало, закрывающее одну из стен, на полу куча истлевшего тряпья, опрокинутая мебель, в шкафах – лохмотья одежд.

В третьей комнате, низкой, закутанной коврами, на возвышении, под высоким колодцем, откуда падал свет, стояла широкая кровать. С неё до половины свешивался скелет марсианина. Повсюду – следы жестокой борьбы. В углу, тычком, лежал второй скелет. Здесь среди мусора и тряпья Гусев отыскал несколько вещиц из чеканного, тяжёлого металла – видимо золота. Это были предметы женского обихода – украшения, ларчики, флакончики. Он снял с истлевшей одежды скелета два, соединённых цепочкой, больших гранёных камня, прозрачных и тёмных, как ночь. Добыча была не плоха.

Лось осматривал скульптуру в коридоре. Среди востроносых, каменных голов, изображений маленьких чудовищ, раскрашенных масок, склеенных ваз, странно напоминающих очертанием и рисунком древнейшие этрусские амфоры, – внимание его остановила большая поясная статуя. Она изображала обнажённую женщину со всклокоченными волосами и свирепым неправильным лицом. Острые груди её торчали в стороны. Голову обхватывал золотой обруч из звёзд, надо лбом он переходил в тонкую параболу, – внутри её заключалось два шарика: рубиновый и красновато-кирпичный, глиняный. В чертах чувственного и властного лица было что-то волнующе знакомое, выплывающее из непостижимой памяти.

Сбоку статуи, в стене, темнела небольшая ниша, забранная решёткой. Лось запустил пальцы сквозь прутья, но решётка не подалась. Он зажёг спичку и увидел в нише, на истлевшей подушечке, золотую маску. Это было изображение широкоскулого человеческого лица со спокойно закрытыми глазами. Лунообразный рот улыбался. Нос острый, клювом. На лбу, между бровей, – припухлость в виде плоских пчелиных сот.

Лось сжёг половину коробки спичек, с волнением рассматривая эту удивительную маску. Незадолго до отлёта с Земли он видел снимки подобных масок, открытых недавно среди развалин гигантских городов по берегам Нигера, в той части Африки, где теперь предполагают следы культуры исчезнувшей расы.

Одна из боковых дверей в коридоре была приоткрыта. Лось вошёл в длинную, очень высокую комнату с хорами и каменной балюстрадой. Внизу и наверху – на хорах стояли плоские шкафы и тянулись полки, уставленные маленькими толстыми книжечками. Украшенные тиснением и золотой чеканкой, корешки их тянулись однообразными линиями вдоль серых стен. В шкафах стояли металлические цилиндрики, в иных – огромные, переплетённые в кожу или в дерево – книги. Со шкафов, с полок, из тёмных углов библиотеки глядели каменными глазами морщинистые, лысые головы учёных марсиан. По комнате расставлено несколько глубоких кресел, несколько ящичков на тонких ножках с приставленным сбоку круглым экраном.