Дмитрий Тагунов - Меня нет [Сборник]

Прав был дядя Толя. Лучше ни во что не ввязываться. И откуда такое неприятное ощущение, что назад уже не повернуть?..

— Проходите. Присаживайтесь, пожалуйста. — Ричард пропустил в свой кабинет гостя и указал рукой на одинокий стул, стоявший перед массивным столом. Кроме этих двоих в помещении больше никого не было. Павел огляделся. Небогато, честно говоря. От «Марсинок» ожидалось чего-то более пафосное, показное, блестящее. А так: парочка стеллажей с документами и папками, два календаря — марсианский и земной, несколько портретов в рамочках.

Ричард сел напротив гостя в удобное кожаное кресло, негромко скрипнувшее под владельцем, и склонился над столом, положив подбородок на сплетённые пальцы рук.

Этому человеку на вид было где-то шестьдесят. В глаза бросались такие детали его внешности, как приятная строгость в одежде и привычка улыбаться сквозь плохо снимаемую гримасу усталости. Короткие седые с тёмным отливом волосы аккуратно разведены жиденьким пробором. Морщины делали лицо ещё более хмурым. Глаза, потускневшие и бесцветные, внимательно оглядывали посетителя.

— Начнём, пожалуй, — решил он. — Скажите мне, Павел Антонович, вы когда-нибудь слышали про такого человека, как Джеймс Форест?

— Боюсь, что нет, — признался собеседник.

— А между тем он является членом Совета Евросоюза и одним из владельцев «Mars Global Incorporated». Это его проект. И его деньги. Вы же помните? Двадцать миллионов.

— Я не забыл, — качнул головой Павел. — Но вы пока ни словом не обмолвились о моём задании.

— Верно. Наберитесь терпения. Я сейчас всё объясню. — Хозяин кабинета негромко кашлянул и посмотрел на один из висевших на стенке портретов. — Мистер Форест коллекционер и большой ценитель древностей. В частности его привлекают экспонаты старинной техники девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого веков. Не так давно он начал собирать экземпляры космической промышленности былых лет. Знаете, плоха та коллекция, что не мечтает стать музеем.

— На это уходят деньги компании?

Ричард едва заметно прищурился, искоса посмотрев на Павла.

— А вы не так миролюбивы, как кажетесь. Но если хотите, я вам отвечу. Да, это деньги компании. Но это благое дело — собирать и охранять достижения наших предков. Это нужно людям, пусть человечество и не всегда способно оценить заслуги былых веков в сравнении с нынешним прогрессом. Но не о том речь. Вы слышали о марсоходе «Кьюриосити»?

— Что-то слышал. Кажется, его случайно нашли рабочие где-то в Южном полушарии.

— Да. Этот аппарат действовал на Марсе в первой четверти двадцать первого века. Его антикварная стоимость оценивается в шестьдесят миллионов марсианских долларов. Сейчас это один из более двух десятков экспонатов нашей коллекции.

— Понятно. То есть, вы нашли нечто новое в неисследованных землях? — предположил марсобойщик. — Нечто менее ценное, но столь же старое?

— Старое, да. Но насчёт ценности, — Ричард улыбнулся, — вы ошиблись. Наша находка стоит на порядок больше половины всей собранной нами коллекции! Двадцать миллионов — всего лишь плата вам за доставку этой бесценной вещи. Мы с вами заключим договор, и вы станете нашим представителем. В договоре будет указана и ваша зарплата, и владелец находки, то есть мы.

— Чтобы я не присвоил её себе? — выразил обиду Павел.

— О, не поймите неправильно, мы вам полностью доверяем! Ваша репутация безупречна.

Марсобойщик поёрзал на месте, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Похоже, не всё так страшно, как казалось поначалу. Его посылают в рейд по бездорожью в богом забытые пески. И платят такие деньги просто за то, чтобы доставить в целости и сохранности какую-то доисторическую рухлядь. Что ж, это можно. И репутация тут действительно сыграла не последнюю роль: к Павлу и правда никогда не было претензий от нанимателей, и груз он всегда довозил без повреждений. Следует похвалить «Марсинок» за хороший выбор?

— Что же вы такое нашли?

Ричард откинулся в кресле, медленно опустив сухие ладони на подлокотники. Его голос неуловимо изменился, обретя не терпящую пренебрежения серьёзность.

— Прежде, чем я отвечу на ваш вопрос, — неторопливо проговорил он, осторожно подбирая слова, — я хотел бы узнать ваше решение. Вы теперь знаете достаточно, но мы не можем рисковать. На упомянутый мной экземпляр наверняка будут претендовать и другие организации, так что если вы откажетесь с нами сотрудничать, в этом случае я вынужден буду немедленно с вами попрощаться. Либо вы даёте своё согласие, и тогда мы продолжим беседу. Итак? Ваше слово?