Дмитрий Тагунов - Меня нет [Сборник]

— Эй, Нил! — донёсся ему вслед голос могучего воина. Юноша обернулся и увидел на лице товарища странную улыбку. — Там мои стихи. Не потеряй.

И с этими словами Кан сам ринулся на толпу демонов. Сразу же визг, крики и шум нешуточной драки огласили болото. Нил хотел кинуться на помощь другу, но ноги сами развернулись и понесли его прочь. Вокруг заклубился знакомый туман, и звуки схватки за спиной начали быстро таять, поглощённые плотной завесой.

Дальше шли молча. Знакомый пейзаж вокруг, столь ненавистный всего два дня назад, теперь казался спокойным, мирным, лишённым ненужной суеты. Пару раз путники наблюдали уже виденных ранее болотных чудищ, медленно плывущих сквозь подёрнутую ряской воду, неся на спине нескольких впившихся в тёмную плоть огромных комаров.

Одолев половину болота и не обнаружив за собой погони, люди, наконец, устроили себе привал на одном небольшом островке посреди камышовых зарослей. Нил с трудом уселся на землю, прислонившись спиной к стволу тоненького деревца. Взгляд его остекленел. Голова казалась чугунной. Не хватало сил, чтобы осмыслить всё произошедшее. Отсутствие Кана давило ощущением непоправимого.

Молчали и остальные, истратившие слишком много сил, едва не опустошив запасы организмов. Сон всё-таки свалил их. Нил, заваливаясь на бок, не в силах удержать слипающиеся глаза, успел заметить, как на страже сел верный пёс, готовый в любой момент предупредить о приближении смертельной угрозы.

Сон был тревожным и недолгим. Видение прокл я той комнаты в таверне наконец-то оставило Нила, но на этот раз он не знал, радоваться ли ему этому или нет. Ему мерещились стремительные оскаленные пасти, перекошенные, изуродованные морды бывших людей, ставших демонами. Во сне Нил куда-то шёл, снова сражался, пробивал себе дорогу, и этому не было конца. Его товарищи то появлялись рядом, то снова исчезали во мраке, облепленные извивающимися, дёргающимися телами бездушных тварей.

Ужасные бестии преследовали его во сне и наяву, так что стало даже казаться, что Нил никогда не знал иной жизни. Воспоминания о прошлом виделись теперь ненастоящими, далёкими и чужими. Будто до похода к Кратеру это был один человек, а после — совершенно другой.

Пробуждение было резким. Дёрнувшись, Нил подскочил, ошалело заозиравшись и пытаясь рукой нащупать рукоять меча. Но увидев спокойно сидящего Харта, по обыкновению проснувшегося раньше других, он тут же успокоился. Необычно было наблюдать этого задорного, неунывающего человека до бледности серьёзным. Кан был ему не просто товарищем. Он был ему другом. И добровольная жертва Кана произвела на Харта сильное впечатление.

Гай проснулся ближе к вечеру. Так же, как и Брок, который и в обычное-то время выглядел отвратительно, а теперь и вовсе утратил сходство с человеком. Сев прямо, здоровяк вяло огляделся и принялся молча копошиться в своей сумке.

— Отойду посикать, — сказал Харт, дождавшийся всеобщего пробуждения.

— Далеко не уходи, — на всякий случай попросил Гай, не уверенный, что они находятся в безопасности.

— Ладно-ладно, — хмыкнул Харт. — Но, чур, не подглядывать.

И он скрылся в камышовых зарослях, зашуршав где-то неподалёку.

Проголодавшийся Нил запустил руку в ранец и тут же вспомнил, что это ранец Кана. Воспоминания утра пронзили сознание, и юноша почувствовал, как предательски защипало в глазах. Он отдёрнул руку, так и оставшись голодным.

Гай между тем закончил сборы и обсуждал теперь в стороне с Броком план дальнейших действий. Харт всё не возвращался. С той стороны, откуда он ушёл, послышалось странное глухое шипение и звук вырывавшихся пузырьков. Услышав это, встрепенулся пёс, а за ним дёрнулся и Брок.

— В чём дело? — не скрывая беспокойства, спросил его Гай.

— Болотный удав, — в ужасе прошептал проводник. Нил вскочил с места и помчался в камыши. Он слышал, как его предостерегающе окликнул капитан, но это его не остановило.

Провалившись по колено в воду, он вырвался на открытое место и резко замер, чувствуя, как на него накатывает волна ужаса. Прямо перед собой он увидел свёрнутую из толстых тёмно-зелёных колец пирамидку, в которой было зажато сдавленное и перемолотое тело Харта. А прямо над головой наёмника покачивалась громадная треугольная голова, издававшая при выдохе то самое глухое шипение. Аршинная пасть раскрылась и медленно опустилась на голову Харта, заглатывая его тело целиком.