Алеха - Выбор пути [СИ]

— Оружие давайте пока оставим. Мы имеем два эпизода применения шургами способностей, по эффектам, копирующих применение технических средств. Правильно? — и видя кивки всех собеседников Пила продолжила, — к сожалению, у нас нет возможности подтвердить данные эпизоды. Вы прошли через респ и всё что записали ваши ЗК, утеряно. Для полной гарантии, конечно, нужно спросить у Призрака, может быть кто-то из них, каким-то чудом пережил столкновение и закончил рейд не через медицинский бокс. Как будет возможность — спрошу. Пока же предъявлять разрабам нечего. Лишь ваши слова против их слов. С другой стороны. А зачем нам нужно что-то кому-то предъявлять?

Пила замолчала и крепко задумалась. Молчание затягивалось, но никто не решался нарушить тишину и отвлечь кланлидера от размышлений.

Каждый размышлял о своем.

Тра, прикрыв глаза, поглаживала свою ненаглядную оружейную платформу, прислоненную сбоку к креслу. В прошедшем походе она урвала уровень для своей красавицы и вложила собранные четыре очка в следующий, пятый уровень «Альтернативного поражающего элемента», естественно поставив Всевида в известность. Данный режим стрельбы активировался вручную и позволял наносить урон множеству целей, переводя теперь уже до трети энергии выстрела в ударную волну. Да, в таком режиме урон по одиночным целям падал, но появлялась возможность, как в бою с Критулом, менять виды воздействие на цель. И накрывать огромные площади своим воздействием. Именно такого воздействия часто не хватало при зачистке прорывов тварей и при спасательных операциях, когда приходилось вытаскивать попавших под волну шургов товарищей.

Ворот был расстроен тем, что роль танка в этой игре была поставлена с ног на голову. Всё чаще и чаще на первую роль выходила мобильность. Всё меньше и меньше требовалось стоять монолитной стеной, об которую разбивались волны. Даже перки, выбираемые после длительных, до хрипоты, споров, так или иначе подталкивали к повышению мобильности. Широкий щит — больше мешал, чем был защитой товарищам. Оружие ближнего боя — вообще теряло эффективность в ноль. Те, кого он мог наколоть этим мечем — рассыпались от очереди простейшей кинетики. А те, что посерьезнее — плевать хотели на его меч. Опыт Славки — Свина показывал, что отсутствие оружия — нисколько не снижает эффективность танка. А высокая мобильность в сочетании с небольшим и конструктивно эффективным в позиционировании щитом эту эффективность повышает практически на недосягаемую для танка его концепции высоту. Значит нужно перенимать опыт товарища. И, засунув свои прошлые заслуги поглубже, впитывать положительный опыт и снова становиться самым эффективным танком ру-сектора.

Свин боролся со сном. Усталость, накопившаяся за более чем месяц напряженных боев, выходов, мозговых штурмов, изменений концепций стратегии и проверок этих новых концепций накапливалась и в любой момент спокойствия давала о себе знать. Одно хорошо. Всё это не зря. Вырисовывалась очень живучая, очень комфортная и очень многогранная, как её назвал Всевид, концепция мобильного тревожащего танка. По-прежнему, боец первой линии. По мобильности не сильно уступающий разведке, не обремененный лишним, не нужным и даже вредным обвесом, который может быть понадобится а может быть и нет. Задачей которого, является в первую очередь не впитывание урона, а предотвращение получение этого урона другими бойцами группы. И позиционирование цели в наилучшую для её уничтожения позу.

Вдох наслаждался. Периодически пробегающими от затылка к пояснице мурашками. Они как толпа маленьких плюшевых игрушек мелкими плюшевыми лапками пытались его затоптать. У них не получалось и они начинали сначала. Вдох любил это ощущение ещё с детства. Последние воспоминания до приюта. Последнее, что ассоциировалось у него с домом, родителями, теплом и любовью. Отец его подбрасывал к потолку и малыш, летя вниз, в руки любящего его человека, ощущал как стадо плюшевых игрушек, один из которых, зайка, жил у него в кроватке, топтались по его спине. С тех пор мурашки его не посещали. И их плюшевые лапки остались воспоминанием детства. Но когда эта тварь «дышала» ему в затылок, когда он не знал, попадет ли в метровый зазор между стеной и щитом Ворота, с пинка запущенный взрывами Тра, не знал, удастся ли оторваться, или вот сейчас или через долю секунды эти длинные когти со скрежетом раздерут защиту на спине, и вонзятся в твою спину, или затылок или распустят горло. Вот тогда они его и посетили. Уже по-взрослому. Игрушки выросли. Их лапки тоже подросли. И чуть реально его не затоптали. Зато теперь Вдох был счастлив. Одно лишь воспоминание о тех секундах полета с дышащей тебе в затылок тварью и это происходило снова. И слова. И снова. Из этого состояния его выдернул голос Пилы: