Чайна Мьевилль - Нью-Кробюзон [Трилогия]

Хищник заверещал, замельтешили конечности, пытаясь сбить пламя, задергалась от боли голова. Ягарек изо всех сил ударил кнутом. Тот звучно приложился к темной коже, обвил в несколько витков шею.

Ягарек тотчас дернул на себя кнутовище, напряг все свои тонкие, но крепкие мышцы, уперся в пол пятками.

А цепкие огоньки все жалили, пекли. Кнут перехватил горло, мотылек не мог глотать, не мог дышать.

Голова моталась на длинной шее, из горла рвался придушенный писк, язык распух и выскользнул изо рта Лин. Сгустки сознания, которое мотылек пытался выпить, застряли у него в горле. Он в ужасе, в отчаянии схватился за кнут. Он вертелся, дергался, махал лапами…

Айзек держался за хрупкое запястье Лин, тянул ее на себя. А мотылек корчился в чудовищном танце. Вот он выпустил Лин из дергающихся в судороге лап. Они вцепились в кнут, безуспешно пытаясь оторвать его от горла. Айзек потерял равновесие, упал вместе с Лин на пол и пополз от бешено сопротивляющейся твари.

И тут мотылек наконец сложил крылья, отвернулся от двери. С Попурри моментально спали чары. Но прежде чем к нему вернулась способность соображать, он обмяк, наклонился, тяжело рухнул на пол. Охранники, спотыкаясь о его ноги, устремились в комнату.

Оглушительно барабаня лапами по половицам, мотылек развернулся, кнутовище вылетело из ладони Ягарека, ссадив ему кожу. Он потерял равновесие и повалился навзничь, к Дерхан, — что и спасло его. Смертоносные конечности мотылька рассекли пустоту.

А Попурри уже встал. Торопливо засеменил прочь от зверя, в коридор.

— Убейте проклятую тварь! — вопил он.

Мотылек панически кружился посреди комнаты. Пятеро переделанных сгрудились у двери, они целились, глядя в зеркала.

Из огнеметов вылетели три струи пылающего газа, уперлись в шкуру мотылька. Затрещал хитин, вскипела пузырями и полопалась кожа. Хищник пытался верещать, но кнут не давал. Прямо в морду корчащейся твари угодила изрядная порция кислоты, она денатурировала белки и плавила экзоскелет.

Кислота и огонь не пощадили и кнута, его остатки отлетели от крутящегося мотылька, и тот наконец обрел способность дышать и голосить.

Он визжал от страшных мук под новыми залпами огнеметов и кислотного насоса. Он вслепую бросился на атакующих.

Пятый охранник вонзил в него стрелы темной энергии, она рассеялась по поверхности, опаляя без жара. Тварь снова завизжала, но не остановилась. Выглядела она страшно: настоящий шквал огня, кислотных брызг и переломанных костей.

Пятеро переделанных отступили перед обезумевшим чудовищем, выскочили следом за Попурри в коридор. Трескучий погребальный костер ударился в стену, поджег ее. Мельтешили конечности — тварь пыталась найти выход.

Наконец ей это удалось, она прорвалась в коридор, но и там трещал огонь, летели брызги кислоты и электромагические стрелы.

Несколько долгих секунд Дерхан, Ягарек и Айзек оцепенело смотрели в дверной проем. Скрывшаяся там тварь верещала, наполняя коридор жаром, освещая его сполохами.

Потом Айзек моргнул и посмотрел на Лин, которую держал в объятиях. Она была в глубоком обмороке.

Он покачал ее и зашептал:

— Лин, мы уходим.

Ягарек быстро подошел к окну и посмотрел на улицу, лежащую пятью этажами ниже. Возле окна к стене лепился невысокий кирпичный столб — дымоход. Рядом уходила вниз кривая водосточная труба. Гаруда вскочил на подоконник и потянулся к трубе, подергал на пробу. Выдержит.

— Айзек, неси ее сюда, — велела Дерхан.

Айзек поднял Лин — до чего же легкая, в чем только душа держится! — и быстро пошел к окну. Он не сводил глаз с нее, и вдруг на его лице появилась экстатическая улыбка. Айзек закусил нижнюю губу и заплакал.

Снаружи, в коридоре, слабо пищал мотылек.

— Ди, смотри! — прошептал Айзек. У Лин беспорядочно дергались руки. — Она говорит! Она поправится!

Дерхан вгляделась, пытаясь расшифровать жесты. Айзек напряженно наблюдал, качая головой.

— Она без сознания, это просто случайный набор слов. Но — это слова! Мы прибыли вовремя…

Обрадованная донельзя, Дерхан улыбнулась, крепко поцеловала Айзека в щеку, ласково погладила Лин по разбитому скарабею.

— Надо вынести ее, — тихо сказала она.

Айзек выглянул в окно, из которого уже вылез Ягарек. Гаруда был в нескольких футах, держался за узкий кирпичный выступ.

— Давай ее мне и лезь сам, — дернул вверх головой Ягарек.

Восточный край длинного ската крыши над террасой здания Попурри упирался в дом, стоявший на противоположной стороне улицы. Улица эта шла на юг, и высота ее зданий постепенно снижалась в этом направлении. А вокруг раскинулись крыши Костяного города, вознесенный над землей искусственный ландшафт, шиферная мозаика над опасными улицами. Смыкающиеся кровли уходили во тьму на мили, от Ребер до холма Мог и дальше.