Дмитрий Орёл - Мю Цефея. Игры и Имена

Моя мать умерла год назад.

В хижине над рекой до сих пор остался ее запах: смесь ароматов корицы и яблок.

Запах свежеиспеченного пирога.

Запах счастья.

Я сижу внутри, ловлю ртом капли дождя, падающие сквозь дыру в крыше, и полной грудью вдыхаю этот аромат.

Неожиданно свет в дверном проеме меркнет: на пороге появляется Анхель. Прищуривается и, разглядев меня во мраке, заходит внутрь, плюхается рядом.

— Вот ты где, маленький братец.

Я молча утыкаюсь ему в плечо. Недолго — буквально несколько секунд — мы делим на двоих это ощущение: словно мама прошла рядом и взъерошила волосы.

Потом брат встает и за шиворот тянет меня наверх:

— Вставай, надо возвращаться. После полуночи отец собирается представить нас посланнику и просить о милости.

Я молчу. Я не хочу стоять на коленях перед посланником колдунов, слушая униженные мольбы отца: разрешить ему усыновить собственных детей.

Хотя я знаю, что это единственный способ избежать лотереи.

Дети аристократии — рожденные в законном браке, с благословения Совета Мудрых — в ней не участвуют.

Дети простолюдинов — первой весной после своего шестнадцатого дня рождения.

В этом году придет черед Луиса.

Первый раз я увидел розыгрыш лотереи, когда мне было пять.

Этот день остался в памяти, как грозовой пейзаж: всполохи красного и желтого на сером фоне.

День был пасмурный, молчаливая толпа на главной площади окрестного городка — хмурой и сосредоточенной.

Шестнадцатилетние подростки быстро подходили к большой корзине на помосте, вслепую вытаскивали круглые яркие шары.

Те, кому доставались желтые, с облегченным всхлипом ныряли в толпу.

Обладатели красных молча выстраивались в шеренгу на помосте.

Когда каждый достал свой шар, посланники колдунов — люди в красных одеждах, с золотой краской на лицах — быстро и деловито перерезали им горло, сливая кровь в ритуальную чашу.

Потом кровь вылили на жаровню, и дым нашей жертвы полетел к небу, где уже сто лет, заслоняя нам солнце, парит летающий остров, на котором живут колдуны.

Но этого я уже не увидел. Как только брызнула первая кровь, я начал кричать и плакать, так сильно, что нам пришлось уйти домой.

Дома нас ждал отец. Увидев мои слезы и узнав, чем они вызваны, он рассердился и начал кричать на маму.

Она остановила его одной фразой:

— Разве им не надо привыкать?

Я не хотел привыкать. Я был в ужасе. Я не мог понять, почему этот кошмар нельзя остановить.

Когда моя истерика утихла, мама вышла на крылечко, посадила меня рядом с собой. Луис и Анхель расположились у ее ног. В сумерках, мягко падавших на реку, я в первый раз в жизни услышал о нашем поражении.

Мама словно рассказывала сказку:

«Давным-давно, более ста лет назад, из неведомых краев прилетел волшебный остров и замер в небе над нашей родиной. С острова на землю спустились прекрасные люди с золотой кожей, ярко-алыми глазами и огненными волосами. Они прилетели на крылатых конях, и многие решили, что пришли новые боги и скоро наступит золотой век.

Эти романтичные мечтатели жестоко ошиблись.

Золотые люди пришли нас поработить.

Объявили, что наша вода, земля, наши леса и поля, даже воздух, которым мы дышим, теперь принадлежат жителям летающего острова. За право пользоваться ими мы будем платить.

Послушные останутся жить.

Непокорные умрут.

Наши предки не поверили.

Расплата за неверие пришла на следующий день.

Небо вспыхнуло огнем. Уже не крылатые кони — драконы спустились к нам, и смерть начала свою жуткую пляску.

Наши слабые, изнеженные правители испугались. И заключили сделку: за право сохранить свои дворцы и поместья они продали души и жизни своих подданных, и их детей, и детей их детей — до самых последних дней.

Темное колдовство свершилось в ночи.

И стало так: есть имена, которыми мы зовем друг друга.

Есть истинные имена, их называют колдуны.

И получают власть над нашей жизнью и судьбой. Если колдун вслух назовет твое имя, ты сделаешь все, что угодно: убьешь, украдешь, умрешь…

Вот почему с тех времен и до сих пор мы повинуемся им беспрекословно. Ведь все мы хотим жить и надеемся, что нам повезет».

— Это глупо, — сказал я. — Драконы умерли давно. Все имена сразу назвать нельзя. Почему мы не боремся? Почему происходит то, что было на площади?

— Потому что люди боятся. Потому что за годы рабства они привыкли повиноваться. Потому что никто не хочет, чтобы имя, которое колдун успеет назвать, оказалось его. И потому что, кроме силы магии, есть еще сила оружия.