Олег Мельник - Ворон. Скафандр богов (полная версия) [СИ]

Нигромант Сансаныч занял место Чингизхама на валуне.

…

[Чингизхам]: — Готово!

[Милена]: — Три, два, гоп!

…

Маунт Сансаныча — костяной конь — с места сиганул через водопад и устремился в черную пропасть. Вдруг яркая вспышка ослепила ночь, грохнуло — и Нигромант исчез.

…

[Милена]: — Следующий!

…

— Капитан, давай, — сказал Чингизхам Вору с ником КапитанБлэк. — Покажем им еще раз.

…

[Чингизхам]: — Go!

[Милена]: — Три, два, раз!..

…

Капитан последовал маневром Сансаныча, только теперь время как будто на полсекунды замедлилось, и Гэгэ рассмотрел во вспышке большую сияющую длань.

— Пробуйте, — сказал глава.

Джейн и Стрелец переглянулись: он понял, что ей страшно и понял, что она прочла страх и в его глазах. Но прежде чем их мгновенный мысленный разговор завершился, конь Гэгэ прыгнул на тот же крайний валун, и Стрелец, стараясь не глядеть вниз, крикнул:

…

[НФзкшырудмфыекфрфе]: — Я готов!

[Милена]: — Хи-хи… какой смешной ник!.. Щас, погодь)

…

Полминуты, которые Гэгэ провел в подозрении, что там, наверху, борются со смехом, он стоял под прицелом всех глаз, но не только не выдал смущения, но и вызывающе ухмыльнулся.

— Ты понял, куда прыгать? — спросил на всякий случай Чингизхам.

— Да.

Гэгэ еще раз смерил расстояние до метки на скале (три метра вперед и столько же вниз), мысленно прочертил траекторию и попытался заставить себя думать, что здесь не высоко падать.

…

[Милена]: — Go?

[НФзкшырудмфыекфрфе]: — Да!

[Милена]: — Три, два… оп!

…

Конь по команде соскочил с камня и вдруг исчез, словно не желая быть соучастником самоубийства, и как джин вернулся в свисток призыва. Но прогадал, трусливый: раздался гром, и свет разогнал темноту, и рука не бога, но архангела, схватила Стрельца за шею, придушила и рванула его вверх. Он не мог ни пошевелиться, ни противостоять сияющей воле. Впереди мелькала размытая поверхность скалы, потом возник образ небесного стража в золотых доспехах и с прекрасным огненным мечом в воздетой руке. Они приближались, и когда Стрелец оказался перед ангелом, тот обрушил на него пылающий клинок…

Свет заполнил весь мир. Гэгэ почувствовал себя легким, бестелесным, неосязаемым. Первое время он вообще не мог даже мысленно отлепить себя от всеобщего сияния, но когда оно сжалось в плотный комок, он понял, что сияние — и есть он. У него было полупрозрачное тело, а мир окружающий потерял краски. Его обступали серые кресты и надгробия, под ногами лежала почти белая земля, и еще белее и сияющее выглядело небо, изуродованное оспой черных звезд. Недалеко стояло мрачное строение, похожее на часовню, немного дальше — высились нестерпимо-светлые горы, на которые он взбирался с Джейн и отрядом. Какой-то внутренний христианский монах звал его войти в часовню (замаливать грехи, искать благодати, или что-нибудь в таком духе), но сам Гэгэ смотрел на горы и тоска и желание глодали его по чему-то, что он оставил там — нечто драгоценное, самого себя.

Он догадался, что умер и попал в загробный мир игры, отсюда и такая странная инверсия цвета: черное стало белым, белое — черным. Блеклые тона погружали в уныние: а ведь там живут и радуются краскам! Стрелец вдруг понял, что людям нравится жизнь только по одной причине: у нее очень много цветов.

«Нужно воскрешаться. Респаун, наверно, в той церквушке. Но тогда придется лезть снова на горы… стой: ведь это же они меня и убили! Повстанцы. Нахрена? Тащились в такую даль, просто чтобы убить?.. И у них осталась Джейн… Ну точно! Им только она была нужна. Как Чингиз тогда удивился ее реакции… Джейн хороший боец, им такие нужны. А я был просто приманкой, типа той Золушки. Без меня она бы не пошла с ними. И потом они «скинули» меня, а она об этом даже не узнает… Бли-и-ин, нужно вернуться за ней… а стоит ли теперь возвращаться?..»

Гэгэ колебался с минуту, а потом решился и побежал к часовне, но женский голос остановил его на полпути:

— Только не воскрешайся сам, тебя реснут .

Говорившую он не видел, слова будто долетали к нему с гор. Точнее — говорили не ему, духу, а телу, которое все еще лежало на скалах.

«Наверно, это Милена. Ладно, подожду. Кажется, все обошлось как всегда».

Скоро он почувствовал, как что-то обхватывает его, почти обнимает с добротой сестры милосердия, а потом он превратился во «вспышку черного света» (как остроумно выразился один современный текстовик-затейник) — и нашел себя лежащим на каменном полу какой-то пещеры.