Михаил Савич - «Первый». Том 8. Часть 1

Отличие было в том, что это была единственная ложа в зале. От неё лучами расходились проходы и ряды столов и кресел членов совета были сориентированы на этот центр. Само помещение было правильным пятигранником, что тоже меня удивило. Такого мне видеть ещё не доводилось. В этом должна быть некая имперская символика, но и об этом у меня никакой информации нет. Надеюсь, что здесь и сейчас мне не прилетит за разгильдяйство и незнание основ.

Для всех присутствующих происходящее было рутиной, они продолжали беседовать, как и во внутреннем дворе, переходя с места на место и садясь на свободные кресла. Таковых было почти четверть. Интересно почему?

Я выбрал место поближе к графу Витте, практически единственному моему знакомому в этом собрании. Он это заметил, но никак не прореагировал. Возможно потому, что был занят чтением целого вороха бумаг из огромной папки, которою принес с собой. Сам принес, что характерно. Никакой прислуги или секретарей в зале не было. Традиции? Меры безопасности? Хотя Аз что-то на эту тему говорил….

Пока всё это больше напоминало клуб по интересам, место, где собрались друзья или хорошие знакомые, чтобы поболтать о том, о сём и хорошо провести время. Всё это сопровождалось гулом негромких разговоров, иногда смехом, но негромким. На меня внимания обращали мало, изредка я чувствовал на себе взгляд, но его сразу же отводили, стоило мне попытаться встретиться с любопытствующим глазами. Неожиданно стало тише в зал вошел человек, которого заметили все.

Он шел спокойно, кивал знакомым и приближенным, изредка кому-то улыбался. Роста невысокого где-то метр восемьдесят, в мундире, который мало чем выделялся на общем фоне. Лицо? Скорее восточного типа, скуластый, разрез глаз тоже ближе к жителям мест, где по степям постоянно гуляют песчаные и пылевые бури. Он бы ничем не выделялся, если бы не общее к нему внимание и главное глаза. Взгляд. Это я оценил в тот момент, когда он его остановил на мне. Коротко и проходя мимо, но произвел впечатление. Воля. Сила воли. Кто-то из великих, кажется, Шопенгауэр возвел её в абсолют.

Ему бы Бэльдар понравился. Двигался он не быстро, но каким-то образом при этом выглядел энергичным, собранным и целеустремлённым. Можно понять тех, кто считает его более предпочтительным претендентом на трон. В сравнении со спокойным, рассудительным Императором князь может выигрывать в глазах у многих.

При появлении Императора стало тихо, все молча встали и ждали момента, когда монарх сядет на свое место в ложе. Не трон, а простое кресло в её глубине. После этого князь Тверской без вступительной речи и прочих проволочек объявил о начале работы Госсовета и предоставил слово графу Витте. Тот встал и обратился к собравшимся:

— Ваше Величество, господа. Я постараюсь быть кратким и выскажу свое мнение по теме сегодняшнего заседания Государственного Совета.

Как выяснилось почти сразу же после начала подготовки к войне с пиратами, наши флот, армия и даже гвардия хорошо подготовлены к несению службы в Столице, гарнизонах и в Императорском дворце. Однако к дальним пешим походам крупных воинских частей — готовность посредственная. Многочисленные недочеты выявляются почти сразу же и приходится их устранять буквально на ходу. К боевым действиям и вообще к реальной войне мы не готовы совсем.

Граф сделал паузу и ею воспользовался кто-то из сидевших у меня за спиной:

— Вероятно, вы правы, но разве это не естественно? История нас учит тому, что так происходит всегда во всех странах у всех народов и рас. После долгого мирного периода нужно время для адаптации, обучения, получения опыта. Маневры это маневры. Они повторяют события предыдущих давних времен. Старые генералы на них готовятся к прежним войнам.

Я уверен, что всё это мелочи и наши войска быстро адаптируются, наберутся опыта и покажут себя. Победа наша неизбежна.

Граф это спокойно выслушал и продолжил:

— Благодарю, Так вот. Хочу отметить важнейший фактор. Результатом этих, как выразился предыдущий оратор, мелочей стала гибель сотен солдат и мирных жителей порта Дальний. Кроме того были и небоевые потери при переходе войск из Столицы к Южному океану. Семьдесят два солдата и три офицера. Они просто не знали, что можно и что нельзя есть или пить в джунглях и болотах юга.

Элементарный просчет командования. Нужно было просто объяснить людям очевидные вещи. Почему это не было сделано? Еще важнее вопрос, почему полковые маги не смогли спасти пострадавших? Кому-то может показаться, что потери не велики, но это важно. Боевой дух от таких потерь падает еще до того, как войска вступят в бой.