Евгений Решетов - Император из провинции

Пока топал домой, то пару раз слышал позади цокот копытцев. Я оборачивался, но никого не замечал. А однажды мне показалось, что в придорожных высоких кустах кто-то притаился. Я снял сланец и швырнул его в заросли. Там раздался истошный мявк, вслед за которым оттуда выскочил лохматый серый кот и удрал в сторону подвала пятиэтажного дома.

Я же беззлобно усмехнулся, подбирая обувь, и проронил:

– Не зря три года ходил на метание сланцев.

Потом двинулся домой, вслушиваясь в пространство. Цокот больше не повторился, но мне от этого было не легче. Ну один раз померещился такой звук, но не трижды же! Я теперь совсем не уверен, что это очередные шутки воображения или слуховые галлюцинации. Вдруг меня, правда, преследует какое-то копытное? Ведь и тот силуэт гигантской птицы мог мне не показаться, а быть реальным персонажем. Такую же тень видел ещё один человек. Или нас обоих замкнуло на все фазы?

Я мрачно выплюнул, заходя в свой подъезд:

– Как бы у меня крыша не поехала в этом городе.

Поднялся на лифте до квартиры, проник в неё и тут же в прихожей оказался перед Машкой. Её вид не предвещал ничего хорошего. Губы девушки злобно кривились, глаза горели яростным огнём, а дыхание с шумом вырывалось из груди. Она была похожа на хищницу, наконец-то дождавшуюся молочного ягнёнка.

Я мигом вспомнил, что когда девушка в таком состоянии, то с ней шутки плохи. Если кто не знал, то жизни на Венере нет, потому что там побывала разгневанная Машка.

– Дорогая, – просюсюкал я, не понимая, что с ней произошло. – А ты чего такая… э-м-м… напряжённая?

– А я тебе сейчас скажу… – процедила та, испепеляя меня взглядом. – Подхожу я несколько десятков минут назад к окну, а на улице ты со своими дружками и этой сукой рыжей. Продолжать?

– Так, успокойся, – выставил я перед собой руки. – Сержант Козлов попросил меня проводить её до дома. Волки же кругом. Это просто совпадение.

– А почему тебя, а не Петю?! – взвизгнула она, топнув ножкой так, что Флинт без оглядки рванул в комнату, а у соседей снизу рухнула люстра.

– Да он в дрова был! – ответил я, тоже начиная распаляться. – Его потом Козлов домой потащил!

– А чего вы вообще сюда припёрлись?! Ты же говорил, что полиции будешь помогать!

– Я помог, а потом мы немного отметили это дело, ну и мужики решили меня проводить! – соврал я, решительно двинувшись в ванную комнату. – Могу дяде Коли позвонить. Он всё подтвердит.

– Да вы мужики все заодно, – прошипела Машка, со свистом выдохнув. На её виске быстро-быстро играла синяя венка.

– Вам бы поучиться у нас, – тихо прошептал я, открывая межкомнатную дверь.

– Что ты сказал?! – не расслышала она, но уже готовая дать отпор любым моим словам.

– Говорю, что ты красивая, когда злишься. И вообще, очень красивая, – сделал я комплимент и скрылся в ванной комнате.

Из-за двери донёсся вопль Машки:

– Если ещё раз увижу тебя с этой рыжей шваброй, то пеняй на себя! Яиц вмиг лишишься!

– Не тронь мои яйца! – воскликнул я, приоткрыв дверь и встретившись взглядом с девушкой, после чего со всей убедительностью громко попросил: – И перестань уже орать!

Машка вдруг осеклась. Её глаза на миг стали какими-то стеклянными, полностью лишёнными эмоций. Я же почувствовал внезапно накатившую слабость. Даже ноги на мгновение подогнулись.

Вдруг Машка спокойно сказала, помассировав виски подушечками указательных пальцев:

– А действительно, чего это я разоралась? Ладно, мойся, а я пойду прилягу. Голова что-то разболелась.

Она утопала в спальню, оставив меня с разинутым от удивления ртом. Я, конечно, знал, что Машка быстро заводится и так же быстро успокаивается, но что перемена может быть столь резкой, даже не предполагал. Поэтому мне далеко не сразу удалось совладать с изумлением, но всё же я справился, после чего принял душ и отправился в спальню.

Там Машка уже вовсю сопела, раскинув конечности на две трети кровати. Я скромно лёг на край и отправился в царство сновидений. И приснился мне до ужаса яркий сон, основанный на последних событиях, произошедших в моей жизни. На том самом подоконнике, где в реальном мире обитает плюшевая свинья, в моём сне появилось то странное существо, которое мне когда-то примерещилось. Хотя почему странное? Это был почти канонический чертёнок. Он сидел, свесив ноги, заканчивающиеся раздвоенными копытами, и грустно смотрел на месяц, желтеющий на ночном небе.

В какой-то миг чертёнок громко шмыгнул влажным пяточком и обратил внимание на кровать, на которой лежал только я. Машки рядом со мной не было. Хвостатый недолго посверлил меня чёрными блестящими глазами, а затем тонким голосом проговорил, дёрнув себя за хлипкую козлиную бородку: