Данияр Сугралинов - Север

— Я долго не продержусь, я ранен.

— Мне плевать, Соска. Если упадешь — прикончу. Понял? Я непривередливый, сгодишься и дохлым! — мутант-здоровяк гоготнул.

Лука смотрел в налитые кровью глубоко посаженные глазки, боковым зрением наблюдая, как Йогоро замахивается тесаками. Видимо, в последний момент Крэг почуял неладное, обернулся, и один тесак лишь оцарапал ему спину, а второй врезался в ключицу и застрял.

Взревев, звероподобный пришелец перехватил руку Йогоро, дернул его на себя и отшвырнул. Не вытаскивая из кости тесака, направился к четырехрукому, чтобы добить.

Подавив боевой крик, Лука рванул на Крэга, активировал боевую форму, выбросил из руки мономолекулярную струну, которая впилась в тело мутанта в районе подвздошной кости, прошила насквозь, сместилась до пупка и… истаяла. Разрубить Крэга напополам не получилось, а вот позвоночник повредить все-таки удалось — ноги мутанта отнялись, но они ему были не особо нужны.

— Ах вы, шлюхи Двурогого! Пор-р-рву!

Крэг не просто продолжал жить, он, опираясь на руки, довольно резво пополз к Луке. При каждом движении рана на надрезанном боку открывалась, выплескивая кровь и содержимое кишок, но было ясно, что он достигнет цели раньше, чем издохнет.

Положение спасли мутанты, впряженные в телегу, стоящую на возвышенности. Поднапрягшись, они столкнули ее на Крэга, которому до Луки осталось три-четыре локтя.

Удар он получил задней частью, распластавшись под колесами. Зацепившись за его тушу, повозка перевернулась и придавила мутанта, выдавливая его кишки из разреза в боку и рассыпая бутылки с вином, мешки и свертки.

Одна бутылка откатилась к Луке, ударилась горлышком о камень, треснула, роняя в иссушенную почву рубиновые капли. Наследие Эск’Онегута подсказало Луке, что красное вино выводит радиацию из организма, и это просто подарок судьбы: вино будет естественным путем бороться с лучевым заражением, что сэкономит энергию Колеса.

Лука потянулся к бутылке, сбил горлышко о камень и сделал глоток. Вино было горячим и отвратительным на вкус. Метаморфизм возопил о попадании алкоголя в организм и тотчас его нейтрализовал, а параллельно заявил о наличии мощного антиоксиданта ресвератрола и даже немного запас его, отправив во внутренний резервуар.

Раздавленный Крэг уперся в перевернутую повозку и, рыча, старался ее с себя скинуть, но все слабее с каждой попыткой. Лука сделал еще глоток вина и отполз в тень телеги, в этот раз он сохранил дееспособность — то ли съеденное тараканье мясо быстро восстанавливало организм, то ли вино и правда нейтрализовало радиацию, освобождая затрачиваемую на это энергию Колеса.

Мутанты, стоящие на пригорке, рванули к Йогоро, лежащему на спине, потом от группы отделился Жаба, поковылял к лохматому Фургу и сел над ним на корточки. Фург корчился от боли, и Жаба засуетился над ним.

В то же время пришлые мутанты Крэга схватили себе по бутылке вина и начали его хлебать.

— Стоять! — крикнул им Лука, поднимаясь — мародеры замерли, сжимая свою добычу. — Бутылки на место, живо! Сдохнуть захотели?

— Ты кто? — умирающим голосом спросил складчатый мутант на коротких ногах.

— Север.

— Север, братишка, Двурогий не даст соврать, очень пить хочется, — пожаловался тот.

— Так воду ищите и пейте… «братишки», — распорядился Лука и направился к Фургу.

Дела лохматого были плохи, это было понятно и без подсказок метаморфизма.

— Ног не чувствую, — хрипел Фург. — Хана мне. Слышу зов Двурогого… Добей!

Жаба, поджавший губы, жалобно покосился на Луку и протянул ему нож, а потом отвернулся, скрывая слезы.

— Давай ты. Я не смогу.

Фург покорно запрокинул голову и подставил горло, Жаба сгорбился, став маленьким и жалким. Лука вспомнил, как он в образе Маджуро явил миру чудо, излечив парализованного калеку Финна на Арене и расположив к себе горожан. Получится ли сейчас? Хватит ли энергии?

Ничто не мешало проверить. Лука положил руку на грудь Фурга и зашевелил губами — по привычке имитируя молитву. Никто не заметил тончайших нитей, через которые он передал мутанту нано-агентов, тотчас приступивших к исцелению организма.

— Ты поправишься, — убирая руку и с трудом шевеля языком, сказал Лука.

Отполз на четвереньках, покосился на дергающегося в агонии Крэга, придавленного повозкой, на собравшихся кучкой его тягловых мутантов, прикладывающихся к баклажке с водой и оживающих на глазах.

— Если я поправлюсь, то…