Кирилл Еськов - Rossija (reload game)

Уму непостижимо: город выгорел чуть не дотла, жрать нечего, на дворе полная гуманитарная катастрофа — а у этих одни люстрации на уме! Ну и какие им тут, к шутам, конституции ? Верно, ох верно Архангел тогда насчет качеств здешнего народонаселения остерегал…

Так что тянуть с Трибуналом никак невозможно: надлежит быстренько принести эту « искупительную жертву » и подвести черту под прошлым — пока мы тут не остались вовсе без сколь-нибудь грамотных управленческих кадров: других-то, незапятнанных , тут взять всё равно неоткуда… Да и чего ради тянуть, когда главных главарей — как уже сейчас ясно — на скамье подсудимых в Угличе всё равно не будет. Цепень как сквозь землю провалился (а, может, и не как — кто знает…); Адашев успел постричься в монастырь (не выволакивать же его оттуда за рясу?); Годунов, в компании Сильвера, улизнул со всем награбленным по крысиной тропке английских союзников куда-то за окоём цивилизованного мира ; впрочем — фронт-то он нам честно открыл, а pacta sunt servanda [29] Договоры дОлжно соблюдать ( лат. ) … Украшением процесса мог бы стать узурпатор Старицкий со своей новоиспеченной династией, но эти — как сообщил народу отправленный взять под охрану «Потешный двор» Иво Шенкенберг — все поголовно отравили себя ядом , и всякий может нынче видеть их мертвые трупы в Коломенском: Лже-Владимиры нам тут точно ни к чему.

В общем, на чор-ррной скамье той, похоже, окажутся в итоге лишь второстепенные, хотя и по-своему колоритные, функционеры «Кровавого режима»: силовики из Дозоров и Благочиния (дружно кивающие на опустевшую высь: «А чо мы-то? — мы ничо, мы только выполняли приказы!»), да эффективные менеджеры , от Секача из Росмыла до Кузьмы-«Камасутры» из Вэ-Пэ-Ша-Э (искренне недоумевающие: «А нас-то за что?!»)… Впрочем, силовики -то те как раз реально, без дураков, опасны, так что их отлов и ликвидация сейчас — первоочередная задача сотрудников Особой контрразведки, с их жетонами из перечеканенных серебряных рублей …

Отпустив генерала, Иоанн потянулся было к только что расшифрованному сообщению из Киева, где Висковатый и Острожский ведут переговоры со Святым Престолом. В кои-то веки на том престоле оказался (похоже, по недосмотру…) приличный человек — Джованни Анджело де Медичи, Пий IV: сын нотариуса, светское университетское образование (медицинское и юридическое), успешный опыт губернаторствования в весьма непростых провинциях, и — надо полагать, как следствие всего этого — твердый отказ подливать масла в огонь европейских религиозных войн. В общем, свой брат, макиавельянец — и с таким вполне можно, сразу отставив в сторонку вопросы догматики, обсуждать вещи практические, как то: взаимные гарантии прав православных на католических территориях и католиков — на православных. А на горизонте там просматривается даже нечто вроде «Союза двух Крестов против Полумесяца»; и пока у турок руки будут связаны войной с Объединенной Европой в Средиземноморье, мы тут получим уникальный шанс воплотить вековечную нашу мечту: Окончательное решение Крымского вопроса … Впрочем, тут надо вникать без спешки, не между делом.

Покидая царёв кабинет, генерал столкнулся в дверях с остальными участниками операции «Валькирия»: коммандер Бонд с полковником Зиминой, которых только что обвенчал по англиканскому обряду капеллан английской миссии, и пожалованный в окольничьи Серебряный с попугаем-наркоманом на плече: троица явилась на прощальную аудиенцию перед своей загранкомандировкой . При виде друг друга герои застыли в ревниво-неприязненной неподвижности; и лишь несколькими мгновениями погодя Иоанн сообразил, что неподвижность та как-то слишком уж неподвижна , а свет мартовского солнца, заливающий помещение, приобрел недобрый синюшный оттенок…

На сей раз Архангел (легок на помине!..) возник в кресле посреди кабинета прямо у него на глазах, не таясь. Он будто бы сгустился из воздуха, оставшись, однако, полупрозрачным: сквозь него буквально просвечивала противоположная стена. Впрочем, сообразил Иоанн, я ведь впервые вижу его на свету — никогда доселе тот не являлся средь бела дня… Не к добру сие, ох, не к добру!

И точно.

— Я ведь проститься зашел, Иван Васильевич, — прервал наконец молчание гость из будущего. — Больше мы не увидимся, как ни жаль.

Но как же так? — нет: КАК ЖЕ ТАК?!?!