Кирилл Еськов - Rossija (reload game)

Когда в кабинет ввели бородатого вахлака в ручных кандалах, Анчутка не скрыл изумления:

— Батюшки-светы, да ведь это же Гришка Распутин! Тот, что «изобрАжен дважды»! Мы ж его сами тогда из проруби и выудили — ибо такое не тонет !

— Он самый, он самый! — радостно закивал Вологдин. — Святой старец Григорий Распутин, он же тать и конокрад Гришка Новых. Матерый человечище, невероятной везучести и живучести: яд, плюс две пули, плюс подледный заплыв — а он как новенький!

Распутин злобно зыркнул на генерала; ту свою (или чью там?..) парсуну он сейчас не напоминал нисколечко. Сзади негромко обменялись мнениями: «Дык, известное дело — монархисты ! Ни украсть, ни покараулить…»

— А у нас к тебе, Гриша, предложение, от которого невозможно отказаться : прогуляться с нами по Подземному городу.

— Отмычкой , что ль? — фыркнул «святой старец».

— Верно, — кивнул Вологдин, и улыбка его сделалась ледяной. — Всё очень просто и конкретно . Либо мы тебя сейчас сдаем в Разбойный приказ — и там путь твой от дыбы до виселицы будет очень-очень коротким. Либо ты идешь на дело с нами; отмычкой , да — но с твоей, помянутой уже, везучестью и живучестью , может статься, и проскочишь. Если уцелеешь, получишь царёво помилование, ну и, уж по-любому, долю от награды, как равноправный член команды. Выбирай.

— Побожись, — помотал головою конокрад, почти без раздумья.

— В чем?

— Что награду ту дочурке моей передашь, Настеньке, в сельцо Горюхино. Крест на том целуй!

— ЦелУю, вот.

— Ах-ххтунг!! Кр-рроме ш-шшила и гвоз-зздя! — заорал Ларри Флинт.

— Чего? — Серебряный поймал себя на том, что переспрашивает попугая, будто человека.

— Кр-рроме ш-шшила и гвоз-зздя! — повторил тот, и в тот же миг из галереи, к которой князь повернулся спиной, донеслось негромкое:

— Руки вверх! Шевельнешься — стреляю! Обернись, только медленно.

Как же так? Что там Савельич, уснул, что ли? Но когда обернулся, понял: нет, не уснул.

Незнакомец стоял посреди галереи, имея в одной руке «Кузнец Вессон», а в другой — нож, приставленный к горлу безмолвного Савельича, коим он прикрывался как щитом. Чуть позади виднелся второй, тоже взявший уже князя на прицел.

— Достань пистолет из-за пояса, за дуло… очень, очень медленно… положи его на пол… вот так. А теперь отойди на три шага и повернись лицом к стене.

— Это что, привет от Каина? — деревянно усмехнулся Серебряный. — Иван Иваныч решил зарезать курицу, несущую золотые яйца? Взять-то с нас тут всё равно нечего…

— Нет. Это привет от Долговязого Джона, настоящего хозяина попугая.

— Кр-рроме ш-шшила и гвоз-зздя! — вновь заорал тот, будто почуяв, что говорят о нем.

— О, у Ларри всегда была отличная память на лица, — усмехнулся первый незнакомец. — Позвольте представиться: сержант Шилов и сержант Гвоздёв, Особая контрразведка. Сейчас мы двинемся обратно; вас тоже прихватим с собой, на всякий случай.

— Что, даже по сусекам здешним не пошарите?

— Хотите потянуть время в ожидании своих отлучившихся компаньонов? — последовал смешок сзади. — Совершенно гапрасно! Полагаю, ваш дружок с подружкой уже мертвы… — и тут, оборвав речь его на полуслове, сзади грянули выстрелы: два сразу и еще один секундою погодя.

«Черта с два они мертвы!» — со злорадным торжеством развернулся Серебряный; но торжествовал он, как выяснилось, преждевременно.

Шилов и Гвоздёв и вправду лежали на полу, не подавая признаков жизни, но поле боя осталось за троицей других незнакомцев, один из которых обратился к князю с сильным польским акцентом:

— У вас в России не только честных чиновников, но даже и честных воров не найти! Эта каналья Каин, оказывается, продал ваши головы дважды: сперва нам, а потом — этим. Какое, однако, падение нравов!

Затем ему велели вновь повернуться лицом к стене, а дальше удар по голове (вероятно, рукояткой пистолета) потушил его сознание.

Очнулся он под бубнёж попугая:

Нет, точно слова другие…

Голова его была уже худо-бедно перевязана, а вокруг толпилась куча народу: Бонд, Анна, Савелич, Вологдин — остальные незнакомые; все явно только что из боя, побитые-пораненые, но главное — живые!

Слово взял Вологдин:

— Леди и джентльмены! Извещаю вас, что завершение операции «Валькирия» передано Государем в мои руки. С соответствующим перераспределением наградных бонусов между вашими людьми, Джеймс Эдвардович, и моими. Вот мои верительные грамоты, — при этих словах в руках шефа Особой контрразведки появились три небольших листка. — Коммандер Бонд! — это вам от Джона Ди. Майор… виноват, полковник Зимина! — а вам от Джуниора. А это вам, Никита Романович — из Лондона, от вашей очаровательной супруги. Оказывается, вы тогда мне не соврали: она и правда там именно в заложницах. Чтоб у вас не возникло соблазна играть тут в какие-нибудь сепаратные игры с Ларри нашим Флинтом…