Кирилл Еськов - Rossija (reload game)

— Это… Это точно не моряцкие басни?

— К сожалению нет, сэр, — сухо ответил Сильвер. — Я лично бывал тому свидетелем, и терял на том личный состав: они ведь иной раз еще и бешенство разносят. И я полагаю, Служба должна безотлагательно начать расследование.

— Да, разумеется! Действуйте немедля! — Годунов трусом не был, но тут ему стало реально не по себе: от такого ведь никакая охрана не убережет!.. — ОНИ что, могут выпустить этих летучих бестий на московские улицы?

— Чтоб прямиком на улицы — это вряд ли, — задумчиво промолвил англичанин. — У вас тут всё-таки климат не тот: перемерзнут. А вот использовать их в помещениях… Первый вопрос: каким образом эти очаровательные зверушки попадают в Москву из Южной Америки? Тут придется идти по линии Первой службы, загранразведки.

…Заседание меж тем шло своим чередом, и за это время отец Онуфрий собрался с мыслями.

— Погорячились мы с тобой, Вячеслав Юрьевич, — сказал он миролюбиво. — Не по-божески это. Ты уж меня прости, как и я тебя прощаю.

— Да я и зла не держал, — протянул Мармотный.

— И давай уговор положим, сделать друг другу добро, — продолжил отец Онуфрий еще ласковее. — Ежели ты от болезни своей малокровной, не дай Боже, помрешь, а я жив буду — самолично по тебе панихиду отслужу. А ты, уж будь так ласков, пусти людишек моих за делами таможенными приглядывать, чтобы жили мы тут ровненько, безо всяких там Платонов…

— И Декамеронов! — тут же вставил отец Пигидий.

— А особливо — Камасутр, — ухмыльнулся Мармотный. — За панихиду — с того свету спасибо скажу. А что до людишек, тут ведь какое дело. Нашим ребятам доляхи малой, что с растаможки взымается, на прожитье едва хватает. Бывает, что прям-таки голодом сидят. А ваши благочинные как на подбор — толстые, полнокровные… искушение ходячее. Всякое может случиться.

Отец Онуфрий отшарил лыбу, более напоминающую оскал.

— Всё в руце Божьей, — сказал он. — Сейчас ваши ребята, может, и подголадывают, зато спят спокойно. Потому что в их опочивальню никто им окно не отворит, солнышко в комнату не пустит. А ежели приоткроется то окошко? Хорошо ли спать будут ваши ребятушки?

— И кто же его приоткроет? — подался вперед шеф ночных .

— Да еретики какие-нибудь, — пожал плечами Онуфрий. — Вдруг заведется такая ересь, что вурдалаки суть исчадия адские, и истребленье оных все грехи снимает? Сами же говорите — всякое может случиться. Вот и такая ересь учиниться может.

Все притихли. Ни Вячеслав Юрьевич, ни Онуфрий словами зря не бросались.

— Господа, — с отвращением вымолвил Сильвер, — это просто бездарно!

За столом затихло совсем: шеф Особой контрразведки словами не бросался тем более.

Тем временем Годунов принял решение. Никаких представителей на местах пименовские не получат. Но какое-нибудь символическое утешение, для сохранения лица, им дать можно и нужно.

— Нестроения ваши я вижу, — постановил он. — Но систему ломать не будем, — это прозвучало веско и убедительно. — Однако же для усиления бдительности…

Взял паузу. Отец Онуфрий глядел на него с надеждой.

— …следовало бы учредить Экспертный совет из мужей церковных. Чтобы тот совет вырабатывал методические рекомендации для работы таможен. Ну, списки там разные… это вот всё. Детализируем в рабочем порядке.

— Маловато будет, — с полной откровенностью заявил отец Онуфрий.

В общем-то он был прав. Конечно, Экспертному совету придется что-то отстегивать, но никакого перераспределения потоков на этом месте не просматривалось. Реальных козырей, однако, на руках у благочинных не было, а взять нахрапом не вышло.

— Посоветоваться надо, — сдал назад Онуфрий.

— Коли надо — препятствовать не буду, советуйтесь, — великодушно разрешил Годунов. — Ну и, раз возражений нет — объявляю заседание закрытым.

На выходе возникла обычная толчея; участники толковища обменивались напоследок протокольными поклонами и улыбками.

— Сам видишь, Джон: с какими кадрами приходится работать! — уже на лестнице привычно пожаловался Годунов своему окольничему.

— Кадры как кадры, — равнодушно пожал плечами старый моряк, — финансовый вопрос только испортил их.

Тут как раз подрулил отец Нектарий.

— Белым не интересуемся? — шутливо поприветствовал их глава Росдурьконтроля гнусавым шепотом уличного наркодилера. — Ибо где двое или трое собрались во имя мое, там и я, Белый , среди них!