Таким образом, нам представляется, что если бы митраизм одолел христианство и успешно сохранил своё внутреннее ядро, то результатом этого стало бы сохранение для дальнейшей истории Запада регулярной инициатической традиции, которую и составляло это ядро. Что касается внешнего, религиозного аспекта, то Митра наделялся титулом soter (Спаситель, Жизнедаритель). Заслуживает внимания превращение «непобедимого Бога» ( Invictus Mithra ) в солнечного покровителя Римской империи; Митра считался подателем маздеистского hvareno , дарующего победу, благодаря слиянию с древнеримской традицией почитания Fortuna Regia (латинский перевод выражения tuke basileos ), нашедшей выражение в форме той Победы, которая стала объектом культа в римском сенате.
Митраизм, судя по всему, представлял собой культурную, сакральную и инициатическую систему, которая по сути своей не могла не быть уничтожена процессом деградации, затронувшим Западный мир. Такая деградация постепенно отгородила Запад от категорий славы и сиятельной мощи, пока, в итоге, реальный контакт со сверхъестественным не был потерян совсем. Воистину, это было потерей, несмотря на сохранение инициации, которая была более не центральным стержнем системы, а лишь подводным течением, иногда выходящим на поверхность независимо от триумфа христианства.
Vie della Tradizione, 1971
ПУТЬ ПРОСВЕТЛЕНИЯ В МИСТЕРИЯХ МИТРЫ
На определённом уровне духовного развития становится очевидным, что мифы религий, связанных с мистериями, являются по своей сути аллегорией состояний сознания, испытываемых посвящёнными на пути самореализации. Различные деяния и приключения мифических героев — это не поэтические, а реальные события; они являются особыми деяниями нашей внутренней сущности и сияют внутри того, кто пытается следовать пути инициации, ведущим за пределы реализации чисто человеческого способа существования. Эти приключения — неаллегорические понятия, а реальный опыт. Философско–аллегорическая интерпретация мифов — это просто аллегория, которая не менее поверхностна, чем натуралистические и антропоморфические интерпретации мифов. Это значит, что люди могут получить ценный урок из них, только если они уже знают что–то, в противном случае эта «дверь» неизбежно останется закрытой. Это также применимо и к тому, что мы собираемся сказать о смысле мифа о Митре [16] [16] Что касается мифа о Митре, то мы неукоснительно следовали книге Ф. Кумонта «Мистерии Митры» и «Тексты и барельефы, связанные с мистериями Митры». Говоря о ритуалах митраизма, мы полагались на «Митраистскую литургию» А. Дитериха (Лейпциг, 1903) и «Митраистский ритуал» Дж. Р. С. Мида (Лондон, 1907).
.
Мистерии Митры ведут к самой сердцевине магической традиции Запада — миру, характеризовавшемуся самоутверждением, светом, величием, царственной духовностью и духовной царственностью. На этом пути нет места эскапизму, аскетизму, самоумерщвлению через унижение и жертвы, или самоотречению и созерцательной задумчивости. Путь Митры — это путь действия, солнечной силы и духовности, что противостоящий как унылому и мечтательному восточному универсализму, [17] [17] См. нашу книгу «Лук и булава», глава «Миф Востока и Запада».
так и христианскому сентиментализму и морализму.
Говорят, что только «муж» может пройти по этому пути; «жена» же будет уничтожена и разрушена «силой быка». Сияние hvareno — славного и излучающего свет нимба Митры — возникает только из страшного напряжения; оно коронует только «орла», который в состоянии «созерцать Солнце».
Митра — это символ идущих по этому пути. В мифе это изначальный небесный свет, проявляющийся как «бог, рождённый из камня» ( theosekpetras, topetroghenosMithra ) . Стоя на берегу реки, он освобождается из мрачного минерала, неся меч и факел, помогавшие ему в «утробе матери». Это чудесное рождение, замеченное только «стражами» на «вершинах гор».
Вышесказанное — это корпус символов, связанных с тем, что можно назвать фазой инициации в буквальном смысле слова. Небесный «свет» — свет Слова, которое люди не могут понять (Иоанн1:9, 10), — вновь зажигается в том, кто испытывает своё первое духовное рождение. Это рождение происходит, когда человек порывает с «богом мира сего» и способен выстоять под натиском вод . Этот свет отвергается принципом, наполняющим жизнь обычных людей и материю , на которой основаны их эфемерное существование, их свет и их факты. Этот принцип характеризуется бешеной, поверхностной и беспорядочной активностью, слепой гонкой по направлению к «пропасти», глубоко укоренённой жадностью, увековечивающей через цепь перерождений (т. е. через различные жизни, разделяющие одинаковые непостоянство и мимолетность), гетероцентрический образ жизни, характеризуемый ненасытным стремлением к разнообразным вещам.
Читать дальше