Юлиус Эвола: Метафизика пола

За последние несколько лет имя барона Юлиуса Эволы, прежде практически неизвестное в России, стало очень популярным: в ряде журналов и альманахов появилось несколько отрывков из его произведений и даже отдельная книга «Языческий империализм». Наверное, настоящее признание Эволы, известного во всем мире мыслителя, в России еще не состоялось, хотя можно предвидеть, что интерес к его творчеству будет нарастать. Это предопределено не только талантом и глубиной философии Эволы, но и чрезвычайным разнообразием его интересов и яркостью личности.

Поэт, художник, культуролог, переводчик, философ, альпинист, политолог, общественный деятель, Юлиус Эвола прожил большую и яркую жизнь, которую можно разделить на несколько периодов: анархистско-нигилистический, активно-политический, уединенно-философский, во время которого он, парализованный после полученной им сильнейшей травмы позвоночника, уже не мог активно заниматься политикой и был способен осмыслять уроки истории лишь на теоретическом уровне. Однако, несмотря на все внешнее разнообразие его жизни, Эвола всегда сохранял в себе черты нонконформиста, углубленного в себя «дифференцированного человека», не идущего на компромисс с действительностью и готового на бунт против ее тирании.

Мыслитель утверждал, что среда не оказала на него почти никакого влияния, и все, чего он добился, он выработал в себе сам. Однако, аристократизм его независимой натуры наверняка сформировался на основе ощущения принадлежности к одному из самых древних родов Европы. Итак, барон Юлиус Эвола родился в самом конце прошлого столетия в 1898 году в семье итальянских аристократов. В юности Эвола активно занимался поэтическим творчеством и живописью и считался одним из наиболее одаренных представителей итальянского художественного авангарда дадаистского толка, был близок к футуристическим кругам, в частности, таким фигурам как Филиппо Томазо Маринетти и Джакома Балла. С ранних лет Эвола проявлял интерес к философии, с особым вниманием относясь к мыслителям линии консервативной революции, внимательно изучал древние религиозные тексты Востока и Запада, труды по мистике и эзотеризму, архивы, содержащие материалы по герметизму и масонству. В дальнейшем Эвола, отдавший дань нигилизму, решительно разорвал с ним и бесповоротно выбрал путь традиционализма в его наиболее резкой и бескомпромиссной форме. Этот период совпал с широкой общественной деятельностью мыслителя, начавшего одновременно публиковать работы по восточному и западному эзотеризму и по идеологии консервативной революции, с позиции которой он выступал все последующие годы. Наиболее значительные и яркие книги мыслителя: „Йога могущества“, „Герметическая традиция“, „Языческий империализм“, „Восстание против современного мира“, „Мистерия Грааля“ сделали Эволу широко известным во всем мире. Особенно плодотворным для итальянского философа стало знакомство с идеями и трудами французского эзотерика Рене Генона, несколько работ которого он перевел на итальянский язык. Однако, после того, как консервативно-революционная идеология Эволы проэволюционировала в направлении фашизма, пути двух философов постепенно разошлись.

Период сотрудничества с фашизмом, какой бы нонконформистской и независимой ни была позиция мыслителя — не самая светлая сторона его жизни и личности. Трудно сказать, что привело его к фашизму — ярое отрицание ненавистных для Эволы буржуазной культуры и либеральных ценностей, характерных для идей третьего пути, или культ героического начала, умело эксплуатировавшийся и в Италии, и в Германии, но факт остается фактом — в течение многих лет мыслитель находился в одном лагере с последователями Муссолини, и сам дуче положительно оценивал его работы. Вполне возможно, что именно под влиянием трудов Эволы, посвещенных теме индийской философии, лидер итальянского фашизма предпринял попытку „пристегнуться“ к восточной традиции и сблизиться с Джавахарлалом Неру, но получил решительный отказ. Необходимо подчеркнуть, что верность этому направлению мысли с его во многом антихристианской и подчеркнуто-элитарной направленностью Эвола сохранял всю жизнь.