Алексей Клочковский - Сеть

– То есть, для того, чтобы когда-то, уже в наше время, их произведения могли быть использованы в работе Института Мозга? – Лиз коротко и саркастически засмеялась. – Позвольте не согласиться с вами, Аркадий!

– Не упрощайте. И я ведь не сказал, что только для этого! Но то, что именно такая роль искусства в полной мере раскрывается перед нами сейчас, в столкновении и смычке с нейрокомпьютерными технологиями – это несомненно.

– Аркадий, расскажите ей о mind-machine… – предложил я.

– Mind-machine? Машина для ума? Я думала, это игрушка, просто шарлатанство!

– Возможно, влияние на психику, производимое этой, как вы выразились, «игрушкой», несколько преувеличено. Но сам её замысел, принцип – на очень многое открывает глаза и многое подсказал нам в понимании связей между нейрокомпьютерными технологиями и искусством.

– Ну не зна-аю, что могло подсказать это… устройство!.. – недоверчиво протянула Лиз.

– Вы сами-то, милочка, пользовались им?

– Она всё в этой жизни попробовала, Аркадий, – чуть насмешливо сказал я, – она и «Интендиксом» пользовалась, успела.

– Да, всё это мельтешение красок и звуков довольно занятно… красиво, и бессмысленно, как в калейдоскопе… но когда я сняла шлем, я не ощутила, что стала соображать лучше, как мне было обещано, – взглянув на меня и отражая мою насмешливую интонацию, произнесла Лиз.

– Мельтешение красок и звуков – это аудиовизуальная стимуляция мозга…

– Мне говорили, и что?

– А то, что подобная стимуляция нацелена была на то, чтоб восполнить, так сказать, дефицит питания нашей психики. Нам с вами, как и всем людям, для существования необходима пища. Тело нужно питать, верно? Вот я сегодня, например, на завтрак подпитал мой организм котлетами и картошкой, чтобы клетки моего организма могли воспроизводиться, и чтобы я располагал достаточной энергией. Но человеку нужна не только материальная пища, ему нужна пища и для его психики. «Духовная пища» – вспомните-ка эти слова! Думаете, это лишь красивое выражение? Нет, это совершенно точная формулировка! Но если для нашего физического тела пищей являются котлеты и картошка, то для нашего духа, для нашей психики пищей является ин-фор-мация! Новые впечатления, получаемые через органы чувств из внешней реальности, для формирования новых, освежающих силы мозга конфигураций синаптических связей. Тут, кстати, попутно можно было бы ответить тем, кто говорит: «И зачем в наше время писатели пишут книги? Ведь и так столько всего уже понаписано!» Это всё равно, что сказать: «И зачем хлебопекарни пекут хлеб каждый день? Ведь и так и сто, и двести лет назад как сформировалось и существует хлебопечение!» Так-то оно так, – но кушать-то нам хочется каждый день, кушать материальную пищу. И точно так же регулярно хочется «кушать» и духовную пищу. Но в нашей повседневности мы не всегда качественно «кормим» наш дух и, сидя на «голодном пайке» из однообразных, повторяющихся впечатлений, наш дух хиреет. Вот в ясном указании на сей факт и проявляется, думается мне, главное значение майнд-машины. А также! – Бац воздел указательный палец, – а также, говоря об интересующей вас связи нейронауки и художественного творчества, мы более чётко осознаём ещё одну грань, ещё одну функцию искусства. Не желаете ли сами её озвучить? – пригласил Аркадий.

– Вы хотите сказать, что каждое произведение искусства… это тоже своего рода майнд-машина?

– Нечто вроде того! Художник, написавший картину, выполняет функцию «духовного окормления»; художник – это…

– … «депутат»!.. – насмешливо фыркнула Лиз.

Бац кивнул:

– … а его произведение – это файл, хранящий заархивированный духовный продукт, который будет подпитывать психику многих…

– …пользователей в сети! – поторопился я повернуть формулировки в близкое мне образное русло.

Мы переглянулись и рассмеялись.

– Да, у вас весьма оригинальные взгляды на искусство, Аркадий, – произнесла Лиз.

Бац пожал плечами:

– Я лишь чуть отчётливее других заметил и определил то, что содержалось в искусстве всегда.

Мы немного помолчали.

– Ну, надеюсь, вы в общих чертах получили ответ на ваш вопрос о связи науки и искусства, и о том, на какой почве старик Бац может сотрудничать с компьютерщиками, ковыряющимися в проводах человеческой нервной системы? – улыбнулся Аркадий.

Лиз улыбнулась в ответ.

– Получается, искусство – тоже своего рода наука, – задумчиво произнесла она, отхлёбывая кофе.

– И искусство, и наука – это виды познания. Наука познаёт реальность рациональным способом, а искусство – способом чувственного отражения. Но оба способа растут из одного корня, и, разветвляясь, тем не менее, в некоторых точках сплетаются теснее некуда. А в скором времени, очевидно, важнейшими и самыми востребованными станут такие направления познания, как психология, лингвистика и искусствоведение, потому что их предмет – багаж и «механика» человеческого мышления, а именно оно и будет являться содержанием Психопeta.