Уильям Гибсон - Нейромант. Трилогия Киберпространство

Роланд даже не оглянулся. Белое лицо окаменело, зубы оскалились. Он что — то держал в руке.

Роланда убил садовый робот. Он бросился на сотрудника Регистра Тьюринга, когда тот пробегал мимо того же дерева, из гущи аккуратно подстриженных кустов — черно — желтый, в косую полоску, краб.

— Ты их убил, — задыхаясь от быстрого бега, бормотал Кейс. — Что ж ты, паскуда, делаешь, ты же всех их убил…

Небольшой состав мчался по туннелю со скоростью восемьдесят километров в час. Кейс сидел с закрытыми глазами. Душ помог прийти в себя, но от вида розовой от крови Пьера воды, текущей по белому кафельному полу, его вытошнило, вытошнило подчистую, до желчи.

По мере сужения веретена тяготение слабело. Живот Кейса негодующе бурчал.

На пристани его ждал Аэрол, со скутером.

— Кейс, у нас тут заморочки.

Голос в наушниках тихий, еле слышный. Кейс нажал подбородком на регулятор, прибавил громкость и всмотрелся в лицо Аэрола, скрытое лексановым забралом.

— Мне нужно попасть на "Гарвея".

— Ладно. Пристегнись, брат. Только "Гарвей" в плену. Вернулась яхта, та, которая приходила раньше. Она намертво заблокировала "Маркуса Гарвея".

Тьюринг?

— Что значит "приходила раньше"?

Кейс забрался на скутер и начал пристегивать ремни.

— Да японская яхта. Привозила тебе посылку…

Армитидж.

При виде "Маркуса Гарвея" в голове у Кейса завертелись беспорядочные образы ос и пауков. Маленький буксировщик прильнул к серой груди гладкого насекомоподобного корабля, в пять раз превышавшего его длиной. В ослепительном, не смягченном никакой атмосферой, свете солнца с неправдоподобной отчетливостью вырисовывались клешни захватов, вцепившихся в латаный — перелатаный корпус "Гарвея". Светлый гофрированный шлюз благоразумно огибал двигатели буксировщика и присоединялся к кормовому люку. Во всей этой конструкции было нечто непристойное, хотя она и навевала мысли скорее о кормлений, нежели о сексе.

— А что с Мэлкомом?

— С Мэлкомом все прекрасно. По трубе никто не ходил. Пилот яхты только поговорил с ним. Отдохни, говорит.

Когда они огибали серый корабль, Кейс прочитал под вытянутой гроздью японских иероглифов большие ярко — белые буквы: "ХАНИВА".

— Что — то мне это не нравится. Сваливать надо отсюда, и чем скорее, тем лучше.

— Мэлком говорит то же самое, но вот "Гарвей"… Он далеко не уйдет.

Пройдя передний шлюз и сняв шлем, Кейс услышал пулеметные очереди сионитского жаргона — Мэлком говорил с кем — то по радио.

— Аэрол вернулся на "Рокер", — сказал Кейс.

Мэлком скосил глаза, кивнул, даже не запнувшись в очередной фразе.

Перепутанные косички пилота торчали вверх, напоминая то ли змей на голове Медузы Горгоны, то ли какие — то диковинные водоросли; Кейс осторожно проскользнул над этими зарослями и начал снимать скафандр. На Мэлкоме красовались ярко — оранжевые наушники, он прикрыл глаза и сосредоточенно наморщил лоб, вслушиваясь в голос собеседника и утвердительно кивая. Одежда праведного пилота состояла из драных джинсов и старой зеленой нейлоновой куртки с оторванными рукавами. Кейс запихнул красный скафандр "Саньо" в грузовой гамак и забрался в страховочную сетку.

— Слышь, что дух говорит, брат, — сказал Мэлком. — Компьютер только и знает, что тебя спрашивает.

— А кто там, на яхте?

— Тот же японец, что раньше. А теперь с ним еще и этот твой мистер Армитидж, прилетел с Фрисайда…

Кейс надел дерматроды и вошел в киберпространство.

— Дикси?

Матрица предстала перед ним в виде розовых сфер сталеплавильного комбината в Сиккиме.

— Что это ты там чудишь? До меня доходят жуткие истории. Содержимое "Хосаки" один к одному скопировано в машину, стоящую на борту яхты твоего босса. Чистый атас. На тебе что, "тьюринги" повисли?

— Да, но Уинтермьют их убил.

— Только не надейся на долгую передышку. Их же. как собак нерезаных. Прибегут, как миленькие, и не втроем, а целой шоблой. Зуб даю, все их деки слетелись сейчас на наш сектор решетки, как мухи на теплое дерьмо. А твой драгоценный начальничек приказывает начинать. Давайте, говорит, и сейчас же.

Кейс набрал координаты Фрисайда.

— Ну — ка, Кейс, отодвинься на секунду…

Матрица расплылась и снова замерла; скорость и точность, с которыми Флэтлайн провел сложнейшую серию переходов, вызвали у Кейса дрожь зависти.

— Ни хрена себе…

— Не забывай, старик, я же классно работал при жизни. Пальцы так мелькали, что глазами не уследишь!