Уильям Гибсон - Нейромант. Трилогия Киберпространство

Из тени выступила какая-то фигура, лицо ее было обезображено выпученными линзами оптического прибора. Фигура приветливо помахала им тупыми дулами многоствольного игольного ружья системы Лэнсинга.

— Биозараза, — сказал Конрой, когда они протискивались мимо. — Тут пригни голову. И поосторожнее, ступеньки скользкие.

На платформе пахло ржавчиной, морем и заброшенностью. Окон тут не было. Обесцветившиеся стены испещрены расползающимися язвами ржавчины. Через каждые несколько метров с балок над головой свисали флюоресцентные фонари на батарейках, отбрасывая жутковатый зеленый свет, одновременно резкий и ноюще неровный. В центральном помещении — дюжина фигур за работой. Расслабленная точность движений хороших техов. Профессионалы, подумал Тернер: взглядами обмениваются редко, да и разговоров почти не слышно. Было холодно, очень холодно, и Конрой выдал ему огромную, усеянную клапанами и молниями парку.

Бородач в летной куртке с барашковым воротником закреплял серебристой лентой на погнутой переборке бухту оптоволоконного кабеля. Конрой застрял где-то сзади, заспорив шепотом с негритянкой в такой же, как на Тернере, парке. Подняв от работы глаза, бородатый тех увидел Тернера.

— Бля-а, — протянул он, все еще стоя на коленях, — я и сам сообразил, что дело будет важное, но к тому же, похоже, еще и жаркое.

Он встал и машинальным движением вытер руки о джинсы. Как и остальные техи, он был в хирургических перчатках из микропоры.

— Ты Тернер. — Он усмехнулся, бросил быстрый взгляд в сторону Конроя и вытащил из кармана куртки черную пластмассовую фляжку. — Хочешь для сугрева? Ты же меня знаешь. Я работал над тем делом в Марракеше, когда парень из "Ай-Би-Эм" перешел в "Мицу-Джи". Это я тогда подсоединял взрывчатку к автобусу, который вы с французом загнали в вестибюль гостиницы.

Тернер взял фляжку и, щелкнув крышкой, приложился. Бурбон. Жидкость провалилась вглубь, в желудке остро защипало, по телу растеклось тепло.

— Спасибо, — он вернул фляжку, и тех убрал ее в карман.

— Оукей, — сказал он. — Меня зовут Оукей. Вспоминаешь?

— Конечно, — солгал Тернер. — Марракеш.

— А это "Дикая индейка", — сказал Оукей. — На пересадке в Сиполе я заполучил ее без пошлины. Твой партнер, — снова взгляд в сторону Конроя, — он не дает расслабиться, а? Я хочу сказать, не так, как в Марракеше, да?

Тернер кивнул.

— Если что понадобится, — сказал Оукей, — дай мне знать.

— Что, например?

— Еще выпить, или у меня есть перуанский кокс, ну знаешь, самый что ни на есть желтый. — Оукей снова ухмыльнулся.

— Спасибо, — отозвался Тернер, видя, что Конрой поворачивается к ним. Оукей тоже это увидел и быстро присел, отрывая новый кусок серебристой ленты.

— Кто это был? — спросил Конрой, проводя Тернера через узкий дверной проем с прогнившими черными изоляционными прокладками вдоль косяков. Конрой повернул колесо открывающего дверь механизма; колесо недавно смазали.

— Его зовут Оукей, — рассеянно ответил Тернер, оглядывая новое помещение, поменьше. Два фонаря, складные столы, стулья — все новенькое. На столах — какие-то приборы под черными пылезащитными колпаками из пластика.

— Твой друг?

— Нет, — ответил Тернер. — Работал как-то на меня-. — Подойдя к ближайшему столу, он откинул один из колпаков. — Что это?

Немаркированная консоль производила впечатление недоработанного фабричного прототипа.

— Киберпространственная дека "Маас-Неотек".

Тернер поднял брови:

— Ваша?

— У нас таких две. Вторая — на полигоне. Получили от "Хосаки". Судя по всему, это самая быстрая штуковина в матрице, а "Хосака" даже не может демонтировать чипы, чтобы скопировать. Совершенно иная технология.

— Это подарок от Митчелла?

— Молчат. Но уже то, что деки вообще выпустили из рук — просто чтобы подстегнуть наших жокеев, говорит о том, насколько им нужен этот мужик.

— Кто за консолью, Конрой?

— Джейлин Слайд. Это с ней я только что говорил, — он мотнул головой в сторону двери. — А на полигоне — человек из Лос-Анджелеса, парнишка по имени Рамирес.

— Они хороши? — Тернер вернул на место колпак.

— Лучше бы им такими быть, учитывая, во сколько они нам обошлись. Джейлин заработала себе репутацию крутой за последние два года, а Рамирес — ее ученик и вроде как дублер. Дерьмо… — Конрой пожал плечами. — Ты же знаешь этих ковбоев. Психи долбанные…

— Где ты их взял? И уж если на то пошло, как ты нашел Оукея?

Конрой улыбнулся: