Алексей Щуров - Покойница для куклы. Мир Корпорации

– Ну что, тебе понравилась поездка? – поинтересовался незнакомец. – Макс говорил, что ты не из трусливых, но сейчас я, наверное, раздумаю иметь с тобой дело. Ты мне шею едва не расцарапала своими ногтями.

Хейдвиг все еще сидела, вжавшись в кресло и глядя вперед. Только сейчас она начала различать темный силуэт дома, куда ее привезли. Дом был, по ее мнению, громадным и неинтересным с точки зрения ее любимых абстракций, с которыми она имела дело. Обычный старый классический – таких еще много сохранилось. Все-таки она собралась с силами, чтобы открыть двери и выйти из теплого салона в холодную ночь. Незнакомец взял ее под локоть и, подталкивая, – куда подевались его приличные манеры в клубе? – повел ее в темное жилище. Проскрипел ключ в замке, и Хейдвиг пришлось войти в темень, которая почему-то притупила все ее ощущения. Загорелся тусклый свет ламп в длинном коридоре, и хотя свет отражался в перстне незнакомца, все равно не было видно ни черт его лица, ни его фигуры. Он молча повел Хейдвиг в спальню наверху, не давая ей споткнуться на ступеньках, и когда она вошла в спальню, он оставил ее со словами:

– Все вопросы решим завтра. Сейчас ложись и спи. Имей в виду, что тебе вставать рано. Мне нужна твоя свежая голова, способная принять то решение, которое изменит твою жизнь в корне.

Он покинул ее одну во мраке. Точнее было бы сказать, что он растаял в нем и никуда не ушел. Нащупав кровать, Хейдвиг легла в нее, не раздеваясь: неизвестно, что может произойти с ней среди ночи, но сон овладел ею очень быстро, и она забыла о неудачном дне. Даже бред и тот отступил. Была только неизвестная жизнь во тьме, но она должна была начаться с рассветом в незнакомом доме, где-то в лесу или за лесом.

***

– Пора вставать!!!!!! – завопил у нее над ухом динамик, да так громко, что у Хейдвиг едва не лопнули барабанные перепонки. Она скатилась с кровати и сильно ударилась об пол. «Ни фига себе будильничек», – подумала она, медленно вставая на ноги и окидывая беглым взглядом комнату, где ничего больше не было кроме кровати. Окно было закрашено белым, белыми были стены и потолок, как кафель в больнице. От всего этого у Хейдвиг по спине пробежал холод. Куда ее все-таки занесло и не очередная ли это идиотская шутка Макса? Ее взгляд зацепился за единственное цветное пятно – листок красной бумаги с черными печатными буквами. Взяв его в руки, она начала читать мелкий шрифт, который тяжело было разобрать на темном фоне.

«Если считаешь, что попала в руки маньяка, то ошибаешься. Здесь с тобой ничего не случится, в ящике под кроватью пульт, с помощью которого можно управлять комнатой. Через час ты должна иметь безукоризненный вид и спуститься к завтраку. Работодатель В».

Теперь Хейдвиг совсем ничего не поняла. Она оказалась взаперти, даже намека на двери не было; кровать сконструирована так, что представить в ней наличие каких-то ящиков было невозможно. Впрочем, ничего не оставалось, как следовать инструкциям в записке. Внимательно осмотрев кровать, Хейдвиг нашла под спинкой что-то вроде откидной полочки, за которой находился пульт дистанционного управления, похожий на телевизионный. Однако вместо обычных символов над кнопками размещались пиктограммы. Хейдвиг рассмотрела их и решила, что неплохо было бы принять душ.

Она нажала кнопку с соответствующей пиктограммой. Прямо перед Хейдвиг в сторону бесшумно отъехала дверь, зажегся мягкий свет галогенных ламп. Ванная комната была просторным помещением с ультрасовременным оборудованием. Хейдвиг открыла кран, чтобы набрать воды в ванну налила в нее ароматического масла – из первой попавшейся бутылки. Раздевшись, она погрузилась в теплую воду и включила гидромассаж. Вода расслабила ее тело. Ощущения менялись в зависимости от смены режима климат-контроль, с которым Хейдвиг начала играть, словно маленький ребенок, ведь в ее апартаментах горячей воды могло не быть месяцами, так что приходилось греть воду для мытья или договариваться с подругами, у которых горячее водоснабжение было не роскошью, а коммунальной услугой.

Через полчаса ванна отключилась, и Хейдвиг пожалела, что это удовольствие заняло всего минут двадцать, не больше. Надев свои вещи – футболку и джинсы, она снова взяла в руки записку. Слова о безукоризненном виде сбили ее с толку, потому что она никогда в жизни не носила изысканных вещей – лишь то, что она могла позволить себе купить или одолжить на короткое время. Воспользовавшись пультом, она нашла вместительный платяной шкаф – и ее разочарованию не было предела: все, что она увидела, оказалось платьями допотопного кроя и стиля к тому же они были похожи на те роскошные наряды, что надевают на дорогих фарфоровых кукол. И вообще, безукоризненность Хейдвиг понимала по-своему – современно, несколько эпатажно, сексапильно. Здесь не из чего было выбирать, но условия ставила не она, и потому пришлось подчиняться требованиям работодателя В. Наконец, после мук выбора, она глянула на себя в зеркало – и едва не рухнула без сознания. На нее смотрела огромная фарфоровая кукла с разукрашенным лицом, одетая в розовый прикид с кринолином, корсет которого еще не был зашнурован. Хейдвиг могла двигаться, но отражение в зеркале было застывшим, без каких-либо эмоций на лице. Ее охватил такой ужас, что пришлось срывать с себя весь этот ненормальный маскарад и искать что-нибудь более-менее адекватное ситуации. У Хейдвиг не проходило ощущение, что та кукла следит за ней с той стороны зеркала. Когда она оглянулась, в зеркале уже никого не было. Наконец, из всего того хлама – почему-то в этом шкафу все было розовым – она надела платье в зеленую клетку с огромными манжетами. Оно было закрытым и застегивалось под самым горлом. Хейдвиг было трудно дышать из-за того, что деним сжал ее тело, будто корсет, вместо отражения человека перед ней в зеркале возникла коричневая пасхальная крольчиха с громадной корзиной в лапах; на ней были надеты розовый ковбойский наряд и высокие сапоги. Это уже слишком! Над ней издеваются, наверное, еще с помощью скрытых камер наблюдают. Шкаф начал закрываться, и Хейдвиг ничего не оставалось, как выбежать в комнату в таком виде. Она провела рукой по голове и облегченно вздохнула. Нет, все это было зазеркальным бредом. Только бредом. Она осталась прежней.