Александр Тюрин - Танцы с Виртуэллой

Новоявленный хомо эректус обходил гараж, свесив руки к бетонному полу — красоты мало, но зато страховка при падении.

Какая из автомашин станет его трофеем? Можно, наверное, угадать по марке, но что-то ее плохо видно, так что остается только обшаривать эмблемы на капоте.

По счастью, с автомашинами в гараже в этот неприемный час было негусто. Два фургона ФИАТ «Ивеко» — явно не то. «Мерседес» и «БМВ» последней модели — тоже не годятся скромному технику. Шикарная «хонда аккорд» — сомнительно.

Скорее годятся ему этот «опелек» или тот «фордик». Но здесь ключ не подошел. Кстати, время уже отключившемуся технику включиться и завопить нечеловеческим голосом. А вдруг его машина стоит где-нибудь снаружи? Уже без всякой надежды Шрагин попробовал ключом «хонду». Подошло!

Шрагин запихнул себя в машину и рванул с места, чуть не проломив выходные ворота. Впрочем, те поддались сигнализатору на брелке, украшавшем связку трофейных ключей.

Последний раз автолюбитель Шрагин водил машину полгода назад. И это кончилось плохо. Но тогда он кое-что видел на дороге. А сегодня он едва различал разделительную линию. Каждое переключение скоростей сопровождалось конвульсивными рывками. Каждый поворот заносом. Тоета прежних дней ездила по бездорожью и на русской равнине, а эта «хонда» — по иностранной дороге в гористом регионе. По какой стороне тут вообще ездят, по левой или правой? Чтобы ответить на этот вопрос, надо было вспомнить, в каком царстве-государстве он находится. Да, поездка нынче могла закончиться не просто в крепких объятиях местных гаишников, а на придорожном столбе, где окажутся и яйца всмятку и гоголь-моголь из мозгов.

Но что-то помогало Шрагину не превратиться в яичницу на первом же придорожном столбе — то ли Элла нашептывала ему путь, то ли его сенсорные коннекторы подсели на какие-то неведомые каналы, которые уходили, как усики гигантского насекомого, в темноту и делали ее немного осязаемой.

Теперь главное — не превышать скорость достаточно, скажем, семьдесят камэ. Иначе его ухватит какой-нибудь радар, и через десять минут он окажется в полицейском участке, с расквашенной физиономией и с вырванным глазом. Или ему надо именно в полицию? Нет, в полицию лучше потом. Полиция ему не поверит, сочтет все за клевету русского бандита на добропорядочных граждан объединенной Европы. А вот за «хонду», угнанную придется отвечать немедленно. Нет, надо добраться до Германии, еще лучше до Бонна, до российского генерального консульства. Нет, это тоже не годится. Там быстро всплывет, что его разыскивает родная милиция.

Шрагин посмотрел в зеркальце и увидел какие-то шмотки на заднем сиденье. Похоже, бывший владелец «хонды», придя на работу, переоделся в фирменную униформу, а свою цивильную одежду оставил в салоне.

Как там верно выразился один французский маршал во время сражения на Марне, «мой левый фланг разбит, мой правый фланг разбит, я перехожу в наступление».

Наступление начнем с утреннего туалета, то есть надо переодеться и умыться. Справа от дороги смутно мерцало какое-то озерцо. Шрагин своевременно заметил съезд, предназначенный для купальщиков и рыболовов, и омыл колеса трофейной «хонды» в люксембургской воде.

Затем искупался сам — температура воды не имела сейчас никакого значения, потому что кожа потеряла какую-либо чувствительность.

Смыл кровавую маску с лица. Натянул шмотки срубленного техника — хороший костюм, лишь немного широковатый в плечах, с этим у него всегда проблемы, и бизнес-туфли. Съел пару обезболивающих таблеток из бардачка, потому что на смену всеобщей вялости приходила боль в ранах и особенно давала знать о себе кровавая дыра на месте глаза. Ублюдки, ублюдки! Сейчас, когда ему удалось унести задницу от расчленителей, ярость и обида корежили его, усиливая боль. А все началось с этого чертова олигарха Шермана. Нашел кого жалеть. Дельцы — не люди. Никого нельзя жалеть, кроме самого себя. Возлюби самого себя, а потом, если успеешь, уже все остальное. Он стал инвалидом, уродом, трехпалым, почти-слепцом — кому и как он может помочь? Ну разве что таким макаром, который изображен на известной картине Брейгеля.

Огорченный, но умытый Шрагин хлопнул дверью и рванул машину — видимо для того, чтобы при въезде на автобан подрезать другую машину.

В бесконечной истории неприятностей начиналась новая глава.

Из подрезанного «ауди» выскочил маленький вертлявый и чернявый человечек. Понесся к Шрагину с быстротой молнии. Что-то затарахтел на одном из многочисленных южноазиатских языков, в руке его прыгал мобильник. Но потом увидел лицо Шрагина в свете фар и резко перешел на спокойный и четкий немецкий язык, даже мобильник положил в карман.