Юрий Симоненко: Солнце для всех!

За два столетия, в течение которых проводилось испытание в башне, к абсолютному рекорду — сто шестьдесят семь часов — приближались нечасто. Испытание всегда было и оставалось предельно сложным; условия каждый раз менялись так, что испытуемым нельзя было полагаться на опыт предшественниц. Преодолеть подъем в двенадцать километров внутри башни, диаметр которой — без малого пятнадцать, — пройдя через все ловушки и лабиринты за пять дней, — задача, требующая предельного напряжения сил. Среди кадетов ходили слухи о всяких странных происшествиях, скрываемых администрацией Школы; о случайных находках, вроде потайных комнат, заваленных приборами непонятного назначения или о тайниках с оружием Древних или обнаруженных останках самих Древних… о свихнувшихся учебных роботах, убивающих испытуемых, чьи смерти администрация потом выдает за несчастные случаи… Все это способствовало тому, что интерес к «Башне» не ослабевал. Неудивительно, что со временем слухи превратились в легенду, а «Башня» — в смысле: пятидневное командное испытание внутри орбитальной башни — в предмет своего рода субкульта. Естественно, прохождение коварной «Башни» с наилучшими результатами стало предметом гордости; нормативом считалось — преодолеть за отведенное время восемь километров (командам, не выполнившим норматив, давалось еще две попытки, после использования которых, не сдавшие норматив получали позорную запись в личном деле, мешавшую в дальнейшем их карьере). Появился и (вначале неофициальный) рейтинг — десятка лучших результатов. Вскоре администрация Школы стала награждать попадавших в «топ десять» особыми знаками отличия, а занявших места с пятого по первое — еще и поощрять произведением в сержанты всего состава проходившего испытания отделения; при этом сержанта отделения производили в младшие офицеры за год до выпуска. Сорок девять лет назад в пятерке лучших оказалось отделение под командованием матери Джелисс — сержанта Эттер Ланы Шейл — четвертое место; ее отделение уложилось в сто семьдесят два часа. Даже теперь, спустя почти пять десятилетий, генерал корпуса небесной милиции Эттер Шейл порой вспоминала в кругу Семьи о днях, проведенных с подругами внутри башни.

— Вот скажите мне, — «Седьмая» повернула лицо в маске сначала к «Восьмой», потом — к «Третьей», — зачем вы держите в голове подобное дерьмо?

— Какое дерьмо, Селен? — уставилась на нее «Третья».

— Я про все эти цифры, Дэллед…

— А что здесь такого? — пожала плечами «Восьмая». — Это же часть истории нашей Школы…

— Хм… — «Седьмая» уселась в позе лотоса посреди пандуса и медлительным жестом увлеченной абстрактной философской проблемой мыслительницы попыталась потереть подбородок тремя пальцами: рука в перчатке коснулась маски-респиратора, — я вот помню, что кто-то там когда-то за полсуток до окончания времени прошел «Башню»… и мне этого достаточно… — она с задумчивым видом пошевелила пальцами перед глазами и опустила руку. — Но, мне кажется… глупостью заучивать с точностью до минуты какие-то там рекорды, будто эти знания столь же важны, как, например, теория относительности Вальмы Кид и Бир-Хассин… или закон эволюции Мунавы Дин’Арвилии… Какая вам польза от этого информационного мусора? Зачем он вам? Чтобы восторгаться чужими сомнительными достижениями ?

— Ты так говоришь, будто тебе нет дела до традиций Школы! — с возмущением и укором заметила «Восьмая». Она тоже уселась на пол неподалеку от «Седьмой». Андрогин вытянула ноги и оперлась спиной о стену колодца.

— По большому счету, — «Седьмая» сложила руки на груди и пожала плечами, — нет.

— Так я и знала! — фыркнула андрогин.

— А что ты хотела, Уилл? Почему меня должны волновать дурацкие традиции этой замшелой академии, в которой меня держат за чернь с Поверхности только потому, что у меня не тот набор гениталий? — раздраженно бросила ей «Седьмая».

— Ну-ну… Спокойно, Селен, подруга… — «Вторая», сидевшая неподалеку передвинулась ближе и приобняла «Седьмую» за плечи. — Не кипятись. Вот дойдем до финиша, и быть тебе в сержантах всем надменным блядям назло…

— Келл, думаешь, мне так нужны эти дурацкие значки?

— А чего тогда стараешься? — съязвила «Восьмая».

«Седьмая» не стала ей отвечать. Вместо нее ответила «Вторая»:

— Эй, Уиллин, довольно! Отвали от Селен!

— Тебе-то что?

— Просто отвали.

— Продолжаем движение, — прозвучал в наушниках спокойный голос сержанта. Джелисс ничего не сказала по поводу перепалки, — все и так поняли: лучше не развивать конфликт.