Юрий Симоненко - Солнце для всех!

Тех, кого провластная пропаганда подчеркнуто уважительно именует не иначе как «сознательными гражданами», а наемные рабочие презрительно называют «лоялками», мы могли бы назвать академическим термином «реакционеры» или же далеким от академизма, но зато более точным и крепким словом… Но, избегая упреков в ученом снобизме, мы оставим научную терминологию кабинетной профессуре; равно как и крепкие слова из уважения к нашим читателям оставим доверительной сестринской беседе. Станем пользоваться простыми и всем понятными терминами.

Итак, добровольные агенты власти, лоялки. Кто же они?

Эти люди могут представлять самые разные социальные группы или классы. Их нельзя выделить в некий однородный слой. Это могут быть представители мелкого и среднего бизнеса, клерки, врачи, учителя, журналисты, рантье, рабочие, старые и молодые, люди разных полов… богатые и нищие и те, кто посередине. Возможно, это ваши соседи или даже родственники.

Они могут сегодня враждовать между собой и писать друг на друга доносы, а завтра они вместе наперебой станут давать на вас показания полиции. Они могут искренне ненавидеть друг друга или наоборот — водить дружбу, но есть одно общее, что их всех «объединяет»: мещанская узость мышления. Все прочие их качества вытекают из этой узости, образуя различные варианты, подобно тому, как несколько разноцветных кусочков стекла составляют узоры в калейдоскопе.

Лоялки всегда мещане, а мещане всегда лояльны. Ведь именно желание сидеть в неподвижном болоте домашнего уюта — в своем теплом, тихом маленьком мирке — и есть тот главный мотив, что побуждает их поддерживать власть, трусливо ненавидеть врагов власти, доносить на тех, кто вызывает у них подозрения в «неблагонадежности».

Лоялки ленивы. Даже когда они ведут активную деятельность, эта деятельность всегда преследует конечную цель: покой. Им нужна «стабильность», неизменность; они хотят «устроиться» удобно. Именно поэтому никто из них и никогда не станет осуждать рантье как паразитов. Лоялки не видят «ничего плохого» в том, чтобы жить на «пассивный доход». Таковы они.

Бороться с ними бесполезно и бессмысленно: лоялки не являют собой самостоятельной силы, с которой нам следовало бы бороться. Они аморфны, бесхребетны и трусливы. Но они могут быть и опасны. Как опасны одичалые собаки, что привлекают внимание уличных грабителей и полицейских к одиноким прохожим своим тявканьем. Поэтому, как и в случае с собаками, нам следует проявлять известную осторожность: не ходить в местах, где бродят собачьи своры и избегать общения с проправительственно настроенными обывателями. Если видите лоялку, не пытайтесь ее переубедить. Не говорите уроду об уродливости общества. Не говорите мещанам об убогости их жизненных принципов. Этим вы ничего не добьетесь, а только навлечете на себя и своих близких репрессии государственной мегамашины.

Редакция газеты «Солнце для всех!» 14.2.4.543

Шел третий год службы Альвы Аввар в жандармерии. Она была сержантом и штатным специалистом по компьютерным сетям, электронике, системам контроля и защиты, системам наблюдения и по совместительству водителем. Если бы кому-то из знакомых Альвы (не имевших отношения к государственной службе) удалось взглянуть в ее личное дело, они бы наверняка сильно удивились узнав, что эта милая молодая женщина, помимо полагавшихся жандармам навыков и умений (таких как, например, оперативно-розыскная деятельность), была дипломированным диверсантом второго класса и могла «работать под прикрытием». Также Альва в совершенстве владела большинством видов легкого оружия и обладала навыками рукопашного боя. Все эти качества Альвы делали для нее возможным не только продвижение по службе, но и поступление на дополнительные офицерские курсы с последующим переводом в Комитет безопасности Конфедерации. Второй год она находилась в подчинении Стетрен Керрит — ее лейтенанта и терпеливой, стоит заметить к чести Стетрен, поклонницы (однажды объяснившись в своих чувствах к девушке, андрогин держалась на такой дистанции, чтобы, с одной стороны, не быть навязчивой и не отравлять тем жизнь возлюбленной и, с другой, не давать ей повода думать, будто заявленные чувства остыли). Служба тяготила Альву, но не тем, что лейтенант была к ней неравнодушна (в конце концов, Альва могла перейти в другое подразделение, но это не решило бы ровным счетом ничего), а тем, что приходилось постоянно притворяться не той, кем она была на самом деле…