Юрий Симоненко - Солнце для всех!

Это не просто облава… — сказала себе Чеин.

Не обращая внимания на парочку, еще минуту назад пытавшуюся напасть на нее, Чеин нажала на коммуникаторе кнопку вызова меню и выбрала на появившейся голограмме раздел телефонии; из длинного списка имен она выделила «Трилл» и послала вызов.

— Чеин?.. — ответил знакомый голос в находившийся в левом ухе Чеин беспроводной микронаушник.

— Уходите. Скорее. Здесь «вороны». — Тихо произнесла она. — Уходите.

Чеин не думала о том, слышали ли ее невезучие налетчицы — плевать на них! — Она сделала то, что было сейчас важным .

— Хорошо… — услышала она через пару секунд напряженного молчания. — Спасибо, сестра! — Связь прервалась.

Вот и все. Она сделала все, что могла: предупредила сестер. Теперь она должна уходить.

Чеин взглянула на стоявших на прежнем месте в тени и озиравшихся по сторонам грабительниц-неудачниц и зло бросила:

— Все еще желаете подсказать мне дорогу?

— Без обид, сестренка… — ответила ей андрогин со шрамом.

— Ну и отлично.

Чеин сунула руки в карманы плаща, — пальцы ее мелко дрожали, — и пошла вдоль стены к перекрестку. Дойдя до угла дома, она свернула налево и, стараясь не спешить, чтобы не выглядеть подозрительно, направилась к дому, через один от того, возле которого собрались машины жандармов; в подвале дома был небольшой бар — пристанище местной пьяни и гопоты, вроде тех двоих, что остались позади. Подходя к бару, Чеин осмотрелась: все видимые выходы из квартала, как она и предполагала, перекрыла полиция. О том, чтобы попытаться покинуть квартал, не могло быть и речи: на выходе ее легко могли задержать для проверки документов, и Чеин не была уверена, что у констеблей не возникнет на ее счет подозрений и ее не арестуют. А уж попадание в лапы к жандармам — вопрос времени, — при малейшем подозрении Чеин в политических делах, «шакалы» тотчас передадут ее «воронам».

Вход в бар находился в десяти метрах от угла дома, в проезде. Крутая бетонная лестница, освещенная парой желтых светильников, спускалась вниз на два с половиной метра ниже уровня земли, к небольшой площадке, на которой одновременно могли находиться не более трех-четырех человек; там, в низкой нише в фундаменте дома, была дверь, железная, в облупившейся краске и со следами сварки; сверху над лестницей и прилегавшим к ней небольшим участком имелся навес из арматуры и листов жести. Самым ярким источником света в проезде была закрепленная на стене над навесом неоновая вывеска с названием заведения — «Пластик». В тени под навесом стояли трое в накинутых на плечи дождевиках поверх рабочих комбинезонов, курили и о чем-то тихо разговаривали. Когда Чеин подошла ближе, разговор затих; вся троица — две женщины и мужчина — стали вызывающе пялиться на Чеин (женщины — с известным интересом, мужчина — как-то недоброжелательно), но она сделала вид, что не заметила этих взглядов и, дойдя до ступеней, не спеша спустилась вниз и вошла в бар.

Черный, с узкой красной полоской вдоль бортов, бронемобиль жандармов катил по грязным улицам Ин-Корпа. В салоне было тепло, сухо и чисто, пахло кофе, корицей и дорогим кремом для дорогой обуви. Избегая попадать под разлетавшиеся из-под колес машин брызги, прохожие в дождевиках спешили вдоль тротуаров и исчезали в темных подворотнях и проездах меж серых домов. Шейл сидела у окна бронемобиля и рассеянно смотрела на отражавшиеся в жирных лужах у обочины городские фонари и витрины магазинов. Рядом сидела старшая группы «вор о н» — андрогин по имени не то Сарран, не то Сетран, — Аллвин запомнила только фамилию: Керрит. Напротив, спиной вперед по ходу движения, расположились двое подчиненных Керрит, — немалых габаритов (даже в сравнении с Шейл) мужчины, чьи имена Аллвин не стала запоминать, ограничившись фамилиями, — Тормут и Фадда. Эти двое весело перешучивались, по видимому, не особо стесняясь присутствия инспектора Комитета и лейтенанта, которую пару раз даже подкололи; с Шейл они вежливо поздоровались вначале, когда Керрит представила ее, и в дальнейшем не заговаривали. Место впереди, рядом с водителем, — симпатичной и молчаливой девушкой, чье полное имя Шейл запомнила: Альва Аввар, — было не занято (обычно там, должно быть, сидела Керрит, но сейчас лейтенант, по-видимому из вежливости, расположилась рядом с Шейл). Завеса над городом уже приобрела ставший за два года привычным угольно-черный, местами — с бордовыми, местами — с темно-синими от городской иллюминации оттенками цвет, напоминавший жителям Поверхности о том, что солнце, которое большинство из них видели только по каналам Сети, уже почти скрылось за горизонтом и сейчас, где-то высоко в небе, на парящих между башен островах, небожители, должно быть, наслаждаются прекрасным видом заката.