Юрий Симоненко: Детали перманентной революции

На фоне имеющих вскоре произойти событий, его роль не так уж и велика: всего-то — запустить программный код… Ему не придется идти в бой против специально натасканных псов, призванных охранять многовековую деспотию олигархии — против вооруженных до зубов солдат с промытыми пропагандой мозгами; против корпоративных полиций; против спецподразделений Бюро; против телохранителей крупных боссов. Все, что он должен будет сделать, это — запустить программный код.

Макс снова вспомнил слова Ивори, которые та сказала ему тогда, в каменном домике на побережье: « понимание ничего не значит без действия . А чтобы действовать, нужна воля, решимость … Воля, — говорила она, — вот чего лишена большая часть тех, кто имеет достаточно ума для понимания происходящего. Большая часть обладателей нейроинтерфейсов лишены воли! «Паутина» в их головах, независимо от того, какой корпорацией она произведена, имеет одно общее свойство — она способна подавлять волю… Киберполиция постоянно отслеживает трафик нейроинтерфейсов. Поисковые запросы, контакты, личные сообщения… все, что угодно! Если обладатель «паутины» не имеет специальных навыков программирования, как вы, Макс, или недостаточно сообразителен чтобы обратиться к такому как вы… то он открыт перед киберполицией… вам это известно. Вам также известно и то, какие последствия ждут того, кого сочтут неблагонадежным… — (Макс молча кивнул.) — Но, помимо прочих неприятностей, есть еще кое-что… Вам ведь приходилось пользоваться программами-релаксаторами, Макс? — спросила Ивори. — (Макс подтвердил.) — Релаксаторы задействуют лишь малую часть того потенциала, который имеет любая нейросеть, нелегальные нарко-программы — чуть больше… Но тот, кого киберполиция или Бюро захотят вывести из игры… — Ивори невесело усмехнулась, — может быть превращен в овощ… в живую куклу, пускающую слюни и испражняющуюся под себя… Нам с Алексом таких уже приходилось видеть… Но это — крайняя мера, применяемая пока к единицам… об этой функции нейроники и знают единицы…»

Макс вспомнил как не по себе ему стало от услышанного, — Ивори это заметила и поспешила его успокоить:

«Вы можете не волноваться… Та ваша программа… антибаннер… Клэр над ней поработала… — (Макс повернулся к сидевшей рядом с ним Клэр: на лице девушки играла довольная улыбка.) — Превращение в овощ вам не грозит, — Ивори тоже улыбнулась. — Массовое применение этой, пока не афишируемой, функции нейросети — это козырь в рукаве Правительства: они покажут его только в случае «массовых беспорядков» , в случае угрозы «изменения конституционного строя» … Пока же у них другие задачи…»

Она рассказала Максу о «группе риска» — особой базе данных, в которую попадали те, кого аналитические программы киберполиции однажды признали неблагонадежными — оппозиционно настроенные, нелояльные к системе дифференциации общества по уровням, те, кто слишком часто заговаривали на темы социальной справедливости… — к попавшим в «группу риска» функции подавления воли уже применялись . Вначале эпизодически, на малой мощности; потом интенсивность воздействия увеличивалась. Но не настолько чтобы превратить неблагонадежного гражданина в олигофрена; такие просто постепенно успокаивались , опускали руки, становились апатичными, перегорали. Вокруг были массы конформистов, имевших в прошлом немалый протестный потенциал — тех, кто не успели связаться с Подпольем (или тех, кого Подполье, по каким-то причинам, не приняло в свои ряды), тех, с чьим нейроинтерфейсом не успели поработать программисты-подпольщики.

Об этом Макс не знал.

(Ему было известно многое: он знал о постоянной слежке; знал о том, что не стоило попадать в руки полиции; он умел скрываться от внимания властей (и у него это очень хорошо получалось: при водившихся за ним «грехах» Макс был неплохо устроен), но он понятия не имел о том, о чем узнал тем вечером.)

Он должен будет сделать это — запустить программный код. И он это сделает.

В уже начавшейся революции он не станет вождем, не поведет за собой отряды подготовленных и вооруженных бойцов захватывать расположения частных армий, отделения корпоративных полиций, вокзалы вакуумных поездов, головные офисы корпораций… Ничего такого Макс не станет делать. Он лишь запустит обновление произведенных и поддерживаемых его компанией продуктов и пятьсот миллионов нейросетей не сработают, когда Мировое Корпоративное Правительство решится применить их скрытые возможности для подавления восстания. Одновременно с Максом такие обновления запустят и другие, такие же как он управляющие отделами разработки и поддержки нейросетевого программного обеспечения в других компаниях и корпорациях, — их роли в отдельности также не столь велики. Запустить программный код…