Нил Стивенсон - Лавина

На серьезный пожар не похоже. Доставщик однажды присутствовал при настоящем пожаре в «Мерривейлских Фермах», тогда ничего, кроме дыма, не было видно. Только один дым и был, а в его вырывающихся неизвестно откуда клубах просверкивали сполохи оранжевого света. Здесь же и огня нет, и дыма ровно столько, чтобы включилась пожарная сигнализация. А Доставщик из-за этой ерунды теряет время.

Доставщик снова давит на клаксон. Менеджер-абхазец подскакивает к окну. Для переговоров с водителями ему положено пользоваться интеркомом, он мог бы сказать что угодно, и это прозвучало бы прямо в кабине у Доставщика, так нет, ему надо говорить лицом к лицу, будто Доставщик какой-то там извозчик. Абхазец раскраснелся, по лицу у него катится пот, пока он пытается, закатывая глаза, вспомнить английские фразы.

— Пожарчик, — говорит он. — Совсем маленький.

Доставщик молчит. Поскольку знает, что все записывается на видеопленку. Данные, как водится, будут пересланы в Университет «Пицца Коза Ностра», где их подвергнут анализу в научной лаборатории пицца-менеджмента. Их покажут студентам университета пиццы, возможно, тем самым, что придут на смену этому абхазцу, когда его уволят, как хрестоматийный пример того, как можно испоганить себе жизнь.

— Новый сотрудник… свой обед в микроволновую… там фольга… бух! — бормочет менеджер.

Абхазия входила в Советский, мать его, Союз. Свежеиспеченный иммигрант из Абхазии, пытающийся управиться с микроволновкой, — все равно что глубоководный ленточный червь, совершающий операцию на мозге. Откуда только такие берутся? Разве нет больше американцев, которые могли бы испечь пиццу, черт побери?

— Просто дайте мне пиццу, — говорит Доставщик.

Упоминание пиццы разом возвращает менеджера в нынешнее столетие. Он берет себя в руки. Захлопывает окно, в корне заглушая неумолчное нытье противопожарной сигнализации.

Выныривает с пиццей японская автоматическая робот-стрела и запихивает ее в самое верхнее гнездо. Люк закрывается, чтобы защитить пиццу.

А когда Доставщик, набирая скорость, выезжает из туннеля, проверяет адрес, мерцающий перед ним на лобовом стекле, и решает, повернуть ему налево или направо, его ждет самое страшное. Бортовой компьютер отключает музыку в стереонаушниках. Свет в кабине сменяется на красный. Красный!!! Гудит сирена. На лобовом стекле вспыхивают цифры, повторяющие данные на коробке с пиццей: 20:00.

Доставщику только что дали двадцатиминутную пиццу. Он сверяется с адресом. До места — двенадцать миль.

Испустив непроизвольный вопль ярости, Доставщик давит на газ. Гнев приказывает ему вернуться и убить менеджера, достать из багажника мечи, проскользнуть, точно ниндзя, в маленькое окошко, выследить его в сальном хаосе франшизных микроволновок и познакомить с венчающим, с хрусткой корочкой, катаклизмом. Но то же самое он думает, когда кто-нибудь подрезает его на трассе. Впрочем, свои фантазии он пока не воплотил. Пока.

Он справится. Это выполнимо. Оранжевые сигнальные огни он выкручивает на максимум, а мигалку на крыше выставляет на автомат. Вырубив зловещую сирену, он запускает на стерео такси-скан, который выискивает на всех частотах упоминания происшествий на трассе. Ни черта не понять. Можно купить кассеты, зубрить за баранкой и выучить, наконец, таксилингву. Иначе не получишь работу таксиста. Говорят, в основе таксилингвы — английский, но в ней и одно слово из сотни не узнаешь. И все-таки смысл уловить можно. Если впереди на трассе проблемы, таксисты будут тараторить о них на этом своем наречии, что хоть как-то его предупредит, позволит ему выбрать другой маршрут и не…

он крепче сжимает руль

застрять в пробке

глаза у него расширяются

он чувствует как давление

вгоняет их

ему в череп

или застрять позади жилого трейлера

мочевой пузырь у него переполнен

и доставить пиццу

о боже боже боже

с опозданием.

22:06 мигает на лобовом стекле. Он не видит ничего, не думает ни о чем, кроме 30:01.

Таксисты гудят, как встревоженные мухи. Таксилингва на слух — медоточивый лепет с вкраплениями резких иностранных звуков, точно масло приправили битым стеклом. Он то и дело слышит слово «седок». Они всегда тарабанят о своих треклятых седоках. Подумаешь! Что случится, если доставишь своего седока

с опозданием

мало получишь чаевых?

Подумаешь.

Движение у перекрестка СПТ-5 и Оуха-роуд, как обычно, еле ползет. Единственный способ избежать пробки — обогнуть перекресток, срезать через «Конюшни Виндзорских Высот». Все КВВ построены по одному плану. Создавая новый ЖЭК, корпорация «КВВ Градоустройство» срывает под корень горные гряды и изменяет русла могучих рек, грозящих нарушить план их улиц, эргономически спроектированных для увеличения безопасности уличного движения. Можно въехать в любые «Конюшни Виндзорских Высот» от Фэрбанкса и Ярославля до Шенгенской свободной экономической зоны, и ни за что не потеряешься.