Александр Левин - Время взаймы [СИ]

Лапша усмехнулся.

- Ее стиль, - вернулся к чтению. - Есть стиль как раз те высказывания с восклицательным знаком, третий тип их, никогда не встречающийся в подлинной науке и технике: повелительный императив. Эта сила еще в древнем Риме назвала себя империей.

- Лапша, - я так растерялся, что даже забыл про срочность и важность своего дела.

- Что ты несешь?

- И то, что в современном мире так часто повторяется слово с тем же корнем и в том же смысле, - не дань истории, не прихоть публицистов, не преувеличение и не иносказание. Слово грубо называет реальность, которая хозяйничает на планете, может быть еще скрытнее и глубже, чем замечают публицисты. Империализм личности, империализм человека - за разными империализмами, надо думать, стоит какой-то один, засевший так глубоко, что наши слова его не достают, их в принципе не хватает. Действующее начало постоянно в работе - и не дает на себя действовать; пользуется наукой, само от научной хватки ускользая. Наука перед ним слепа.

И замолчал. И мы долго так сидели. До тех самых пор, пока за окном вдруг не прокатился раскат грома. Спустя еще секунду или две по стеклам забарабанил дождь. Лапша удивленно посмотрел в окно.

- Дождь? Нет, ты это видел? Ты видел? Ситуации глупее просто придумать нельзя.

Мотнул головой, будто бы не веря себе. Опять посмотрел на меня.

- Слушай, Фридман. А тебе не кажется, что это похоже на миссию в реконструкции, у которой есть определенный лимит времени на выполнение?

- Чего?

- Это вторая моя мысль. Лана встала и ушла, соображаешь? Как NPC. Не нужна - ушла. Логично и просто. А потом мы не сели собирать твой генератор Бубликова, нет, ты послушно протопал сюда и стал слушать эту вот замечательную ерунду, которую сам же и поручил мне тебе прочитать. Звучит более чем здорово, а? Ты личность впечатлительная, но я, получив память, зацепился в первую очередь. Ты прошляпил время выполнения квеста, а мир открытый, геймовера попросту нет. Ходи где хочешь, делай что хочешь. Да изредка волнуйся, что тебе все время куда-то пора.

- Я был в реконструкциях, там не так. И нельзя оказаться в реконструкции, а внутри нее войти в еще одну, а потом выйти.

- Почему?

- Не знаю.

У меня внутри зашевелилось что-то липкое.

- Давай так...

Лапша быстро провел рукой по столу, и на столе появился оранжевый голографический дисплей. Затем Лапша тронул что-то на нем, и дисплей раздвоился. На втором стали видны какие-то криптограммы и знаки.

- Я подключу тебя к своей системе и попробую подобрать стоп-слово. Не получится - имеем доказательство того, что это, - он неопределенно махнул рукой, показывая этот город, страну, планету, - не реконструкция. Получится - просыпаешься со своей женой под боком и в ус не дуешь. Может, я тоже NPC. Договорились?

Я тоже облизал пересохшие губы.

- Хорошо.

- Что ты сказал?

- Договорились. Давай попробуем.

Ромашка стояла на самом краю крыши. Вставало солнце. Город все еще горел. Фридман закусил кончик кальяна, услышал, как затрещало, втянул дым, сел рядом, спиной к рассвету. Вокруг валялись обрубки тел: головы, руки. Никакой крови, только вонь перегоревшей проводки.

- Когда ты в первый раз слил память?

Лана не повернулась, не двинулась с места. Так и стояла, опасно разведя руки в стороны, будто готовая прыгнуть. А там сто шестьдесят пять этажей до асфальта.

- Не помню, - Фридман хихикнул. - Кажется, году в двадцатом.

- Мы с тобой были знакомы?

- Были.

- Тебе совсем не жалко памяти?

- Ты же со мной.

Ромашка села на край, лицом к солнцу. Фридман опять затянулся. Подержал дым внутри.

- Посмотри на этот город, - в ее голосе столько отвращения, брезгливости даже, что Антону стало не по себе. - Они... они же... Как же так...

- Что они? Они как обычно...

Еще Фридман хотел сказать, что не больно-то Ромашка и отличается от «них» после всего этого, - наказать этих ублюдков, родной! - но подумал, что смысла в этом сейчас нет.

Сиренево-розовую тишину нарушил далекий звук работающих вертолетных лопастей.

- Они за нами, - выдохнула Ромашка.

- Ага.

- А что если...

Тонкие и сильные пальцы коснулись плеча Фридмана. Лана молчала. Вертолеты приближались.

- Я на геронтизацию пойду. Устала.

Фридман так устал, что не мог ничего чувствовать, хотя и знал, что должен бы.

- Я все исправлю, Ромашка. У меня напоминалки везде. У меня есть план.

- Иди ты в жопу со своим планом, ладно?

- Хорошо.

И положила голову ему на плечо.