Вячеслав Маликов: Владивосток Read Only

– А не принимала ли ты сегодня какие-либо препараты?

– Что за вопросы вы задаёте девушке?

– Или мне отправить девушку на экспертизу?

– Да пошёл ты, – девушка отвернулась, вперив глаза в пол. Захлюпав носом, она добавила:

– Принимала.

– Что именно?

– Не знаю.

– Где взяла? Откуда?

– Не знаю. Угостили меня! – она вновь обернулась на следователя, на этот раз взгляд её наполнился ненавистью:

– Какой правильный тут стоишь! Огромный вон какой – одни мускулы. Тебе легко жить, тебя мало кто обидеть может…

– Ты мне ещё про трудное детство расскажи, – вздохнул Иван.

– Не буду. Кто ты такой, чтобы тебе рассказывать про моё детство? Давай там свои вопросы – отвечу. Но в друзья не набивайся!

– Никому и не надо набиваться в друзья, – Иван вернулся в своё кресло:

– Год рождения?

– 2047.

– День-месяц?

– Пятое декабря.

– Место рождения? Национальность?

– Лагерь для перемещённых «Нулебка», Хабаровск. Родители из Японии.

– Не похожа ты на японку.

– Родители из Японии, – повторила девушка, глядя на следователя как на умалишённого. – Разве это обязательно означает что они – японцы?

– А национальность?

– Приняли японское гражданство. Значит японцы.

– Ясно. Имя?

– Широйнеко. Пишется хэпберновской латиницей как Shiroineko.

– Фамилия?

– Откуда у девушки из лагеря для гражданских беженцев из вражеской страны может быть фамилия?

– У родителей какая была фамилия?

– Не знаю. Документы были утеряны, родителей убили в ходе беспорядков в лагере солдаты.

– Ясно, – Иван замер после этих слов. Потом очнулся и пробежал глазами файл:

– Текущее место жительства?

– Владивосток.

– Род занятий?

– Угадай? – Широйнеко взяла правую шёлковую нить, на которой крепился сапфировый цилиндрик и помахала им перед лицом.

– Ясно, – Иван сделал пометку в файле. – Только не включай его.

– Почему нет? – усмехнулась девушка, продолжая играть сапфиром. – Ты ничего так мужчина, мне будет приятно…

– На раскопки в Московию отправлю, – отрезал Иван.

– Национальная милиция, а сколько гонору…, – фыркнула Широйнеко, но нить отпустила, сложив ладошки на коленях.

– Откуда взяла оружие?

– Нашла вчера.

– Ясно. Хорошо. Дел и без тебя по горло, так что оружие я конфискую, а тебя отпускаю. Но если попадёшься с оружием во второй раз – будет хуже.

– Ой, застращал, начальник, – Широйнеко улыбнулась, расслабившись.

– Назови свой адрес и можешь быть свободна.

– Как день прошёл? – в баре играла лёгкая музыка, приглушённый свет давал отдохновение усталым глазам, а прекрасная вытяжка не давала страдать лёгким, хотя курили здесь много и со вкусом.

– Маетно. Шеф мне подсунул в отместку за стрельбу какую-то шлюху…

– Красивая?

– А ты как думаешь? Конечно красивая.

– Поди что ещё регистрированная?

– Угу, – Иван отпил из кружки и потёр глаза. – С сапфировыми огоньками.

– Классика… Жаль я с машиной возился…, – вздохнул Демонег и тоже взялся за кружку.

– Не жалей – тяжёлый допрос был…

– Задёргала она тебя? Чувствуешь себя никчёмным палачом? – усмехнулся Демонег. – Трудно допрашивать красивых но падших женщин?

– Наверное ты прав, – кивнул Иван, делая новый глоток. – Как там наша машина?

– Как-как? В металлолом сдают целее. Я слышал, у нас раньше во время предыдущей мировой войны был самолёт, который летал, даже простреленный много раз насквозь.

– Реактивные самолёты дырявыми не летают.

– Тогда ещё были не реактивные самолёты, – заметил Демонег.

– Ну и ладно. С машиной-то что?

– Эх… Пара дней и будет как новая.

– Вот это уже хорошо, – Иван встал из-за стойки, сделав последний глоток стоя. Опустив стакан, он положил рядом с ним на стойку серебряный кредит, отчеканенный в Мексике. После того, как все валюты мира были признаны равными в соотношении 1:1, и им условно было дано название «кредит», хождение денег стало трансконтинентальным.

– Вполне возможно, сейчас какой-нибудь мучачо в баре в Нео-Сьерре расплачивается за текилу русским рублём…, – усмехнулся Иван.

– У тебя всё ещё плохое настроение? – встал за товарищем Демонег, кладя на стойку пару русских рублей-кредов.

– Ничего, пройдёт.

– Тебя подвезти?

– Сам дойду. Хочу прогуляться. Спасибо, – Иван пожал протянутую руку и, пройдя через зал, вышел наружу. Демонег проводил его взглядом и повернулся к бармену: