Крис Сэкнуссемм - Зейнсвилл

1838 год. В Америке время гротескных трансформаций. По всему Югу пот и кровь чернокожих превращаются в белый хлопок. Часть Мексики, объявившая себя республикой Техас, присоединится к Соединенным Штатам, что ввергнет их в войну. Пятнадцать тысяч индейцев-чероки идут восьмисотмильной «Тропой слез» в Оклахому, а в штате Нью-Йорк одержимый арифметикой фермер-баптист по имени Уильям Миллер предсказывает конец света через пять лет.

Из этого водоворота возникает один из самых забытых гениев в истории человечества: Ллойд Мидхорн Ситтурд, сын Гефестуса Ситтурда, кузнеца и изобретателя-неудачника с примесью индейской крови шауни (предположительно родня великому вождю Текумсе [1] Текумсе — вождь шауни, объединивший племена долин реки Огайо и района Великих Озер для сопротивления колонизации и передачи земли белым поселенцам. Собранные им силы были разбиты в его отсутствие в битве на р. Типпекану. В войне 1812 года Текумсе воевал на стороне англичан в чине бригадного генерала, погиб в 1813 году в битве при Чатаме. — Здесь и далее примеч. пер. ), и Рэпчер Мидхорн, говорившей на креольском дочери освобожденного камберлендского раба из Джорджии и повитухи с Аппалачского плато.

Зачатый на Большом Змеином кургане, самом высоком из индейских доисторических курганов в штате Огайо, Ллойд появился на свет в городе Зейнсвилл. Его сестра-близнец Лодема вышла из материнского чрева мертворожденной. В то время отец Ллойда, неохотно примкнувший к адвентистскому движению Уильяма Миллера, строил «Ковчег времени», дабы защитить свою семью от последствий конца света, а Рэпчер первой использовала марихуану в лечении деменции и смертельных болезней.

Ллойд — изобретательный вундеркинд. В четыре года он строит миниатюрные воздушные корабли и пишет секретные книги собственными невидимыми чернилами. В пять он проектирует и создает исправно работающего механического бобра.

После «великого разочарования» миллеритов, когда конец света все-таки не наступил, Гефестус перевозит семью из Огайо и поселяется на заброшенной ферме, которую унаследовал в Дастдевиле, штат Техас. Четвертого июля, когда маленький Ллойд ухаживает за алтарем, который он установил в память об умершей сестре, мальчика уносит ураган. Ллойд отсутствует двадцать минут и возвращается ровно на то же место, откуда исчез. На вопросы о том, что случилось, пока он был внутри урагана, Ллойд отвечает, что разговаривал с духом умершей сестры, которая передала ему высшее знание эволюции. Хотя от этих слов отмахнулись как от игры детского воображения, в одном история звучит, бесспорно, правдиво: выдающийся дар Ллойда к изобретательству лишь усилился.

Это его техноколдовство позднее заложит основу победы Севера в Гражданской войне, которой достигли бы много раньше, если бы более верно следовали его идеям. (В его стратегию битвы при Шилохе среди прочего входило подмешивание органического мескалина в запасы воды конфедератов.)

В послевоенное время он экспериментирует с новыми теориями и методами камуфляжа, гипноза и ускоренного обучения, со счетными и переводящими машинами, новыми типами протезов, с использованием природных лекарственных средств в лечении психических заболеваний, с операциями радикальной хирургии, с ранним кинематографом, физикой и управлением погодой. Его гениальность подтачивают лишь патологическое нежелание доводить дело до конца, ненасытная сексуальность и непреходящее чувство вины и потери — он не в силах пережить смерть сестры-близнеца. Эти демоны мучают его и срывают планы, когда его фортуна переживает взлеты и падения — от головокружительных вершин богатства (в какой-то период он содержит школы соколиной охоты и толкования снов в своем поместье Лабиринтия в изолированном горном районе между Блэк-хилс и Бэд-лендс Южной Дакоты) до пропитанных абсентом оргий в захудалых отелях Манхэттена.

Его величайший коммерческий успех — роскошный парк развлечений, известный как «Макропотамия», построенный у слияния трех рек в Питтсбурге. Здесь задолго до знаменитого бруклинского луна-парка впервые появились настоящие «американские горки» — беспрецедентное достижение для того времени. (Это Ситтурд ввел в обиход фразу «Нужно быть сорока двух дюймов росту, чтобы кататься на аттракционе».) В память об урагане Ситтурд окрестил аттракцион «Лодемания», но позднее сменил имя на «Экстаз», следуя Марку Твену, который назвал катание на нем «религиозным переживанием» (одновременно решительно порицая жевание табака).