Леонид Кондратьев - Леди с клыками

И какая гномская сволочь, я вас спрашиваю, напоила Лаэлу? Она же эльфийка — да этим длинноухим даже пробку нюхать и то надо с осторожностью. Какая сволочь — я вас спрашиваю? Впрочем, ответ на мой вопрос таращился поверх эльфийки на меня — такую красивую и на моего кавалера, пытающего выглянуть из-за моего плеча на происходящее. Так как тонкий девичий плач с характерными пьяными подвываниями, очень-но его заинтересовал. Сразу видно — профессионал, ведь утешение это верный шаг к победе на тернистом пути осады девичьей твердыни.

Братцы как настоящие тангары подошли к процессу поминок вдумчиво и степенно — бочонок гномьего горлодера, судя по выжженным клеймам, тройной очистки и настоянный на мифрильной стружке и румяный, источающий просто неземной аромат барашек. К слову уже знатно обглоданный. И судя по их виду в бочонке должно было остаться не так уж много. Где эти сволочи кстати его взяли — он же стоит… Да не по детски он стоит! Мне даже как-то после взгляда на него стало приятно — плохого человека таким напитком бы не поминали.

— Мы пьяные или она здесь мертвая? — спросил Гроткар у Торката, умудряясь немного пошатываться даже в положении сидя.

— Мы пьяные, — согласился с ним брат. — И Клер тут. Какая не знаю, с ней это так сложнооо…

Гном зевнул, закрыл глаза, зачмокал губами и попытался упасть лицом в барашка. Пришлось его спасать.

— Ты мой хорошенький, — нежно сказала я выдернутому из под падающей с грацией кузнечного молота бородатой физиономии блюду. — Я тебя никому не отдам.

И, выбрав кусочек поаппетитнее, вцепилась в него зубами. Кажется путешествие по подземелью на меня плохо повлияло. Постоянно хочу есть и ничего не могу с этим поделать. И не хочу, что самое страшное. К демонам фигуру, дайте мне мяса!

— А это чего? — пьяная Лаэла с трудом сфокусировалась на чрезмерно активном недоростке, который ее уже обнимал и подливал в невесть откуда взявшийся в руке эльфийки бокал горлодера.

— Мнум, ням чав, — невнятно ответила ей сквозь барашка.

— А, — прекрасно поняла меня Лаэла затуманенным алкоголем сознанием. — Свежая кровь. Ничего, Клер, сейчас мы тебе ее сцедим.

И достала из-за пояса громадный зазубренный тесак, самого жуткого вида, покрытый ржавыми пятнами, подозрительно похожими на кровь. Откуда у нее это чудовище?!

Гордый потомок хоббитов выяснять этот вопрос не стал, моментально испарившись. Вот он был и вот его уже нет. Даже в тепловом зрении не виден. Странно, я же еще не пила!

— Ты живая, — сделал вывод Гроткар, смотря то на почти пробившего носом столешницу брата, то на меня. — Мертвая съела бы не нашу закусь, а нас самих. За это надо выпить!

Я немного подумала и решила, что думать не надо. А лучше налить.

Подточенный витающими в воздухе алкогольными парами разум было засопротивлялся, но под воздействием предателя желудка, который своими победными воплями вносил панику во весь остальной организм, сдался — промямлив напоследок нечто вроде:

— Ребята, нам же надо поскорее бежать…

Это было последнее, что я отчетливо помню…

— Ну еще немного папочка! — укутывающее тело приятное тепло и мягенькая, жутко удобная подушка под головой. Что еще необходимо девушке для того чтобы в полной мере ощутить утреннее блаженство. Не открывая глаз, я сладко потянулась, изогнув буквально немыслимым способом свой позвоночник. Как высказалась как-то тетушка Хильда — более невинной и одновременно пошлой картины она за свою жизнь еще не видела. Ну а что я сделаю если без качественной и такой сладкой потягушки у меня потом пол дня болят все мышцы и ломит кости как у какой-то старухи.

— Хргмр! Вставай… те! Пожалуйста… — донельзя смущенный голос Гроткара наконец заставил меня открыть глаза и с удивлением осмотреться по сторонам. Таакс! Мягенькая удобная подушечка — это эльфийская попа, которую я ничтоже сумняшеся и видимо неосознанно подгребла во сне.

Спящая эльфийка — одна штука. Мятая и по какой-то причине полураздетая. Разбросанные вокруг обглоданные до белизны бараньи кости и почему-то еще и куски разломанных досок от давешнего бочонка. К слову он был дубовый и довольно таки прочный. Потолок шатра, с виднеющимися в некоторых местах заплатами. И красный как маковый цвет гном, заглядывающий в приоткрытый на самую малость, буквально чтобы прошла голова, вход.

— Торкат! — опознала я знакомую физиономию и со страхом спросила. — Что тут вчера было?!

— Я не помню, — с той же интонацией ответил бородач, проворно исчезающий снаружи. — Со мной все хорошо. С вами, кажется точно. Но я почти ничего не помню.