Борис Георгиев: Далила-web

08212031:710:48:41 supervisor.scort: получено сообщение о коллизии;

08212031:711:18:00 supervisor.scort: выполнен анализ ситуации;

08212031:711:31:15 supervisor.scort: уровень опасности E;

08212031:711:47:24 supervisor.scort: запущено распознавание фигурантов;

08212031:711:48:59 supervisor.scort: получены данные о психотипах фигурантов,

08212031:711:49:59 supervisor.scort: ptype=HL243ACDC8314;

08212031:712:22:35 supervisor.scort: вызов guard;

08212031:713:23:03 supervisor.guard: выбор способа воздействия выполнен;

08212031:713:23:03 supervisor.guard: itype=001OLDFRTRCS7DRM;

08212031:713:23:04 supervisor.guard: вызов процедуры воздействия.

Старик так и не вернулся. Я забыл о нём, потому что стал думать о встрече с моей Салли, поглядывая на бесконечную нитку фудопровода за окном. Чего только я ни делал, чтобы разыскать её. Я имею в виду Салли, конечно. Без ложной скромности могу сказать, не каждый хоумскулер с таким справится. Мне пришлось реконструировать образ, а это вам не в чате флудить. Сначала я прикинул словесный портрет, потом натравил на то, что получилось, визуализатор, подправил вручную, а после ещё пришлось повозиться с трассером — прошерстить видеокамеры в окрестностях вокзала. Меня чуть было не заловили на этом деле. На моё счастье, Салли расплатилась в е-баре не картой, а просто пальчики на пальпаторе оставила. Так я её и нашёл. В первый раз, когда кинул мэйл на почтовый ящик Sally. N, сердце моё колотилось не хуже погремушки на хвосте у гадины с третьего уровня Slime&Darkness. И зря, как выяснилось, я трясся. Разболтавшись однажды, Салли призналась мне, что ждала, когда ж, наконец, придёт от меня письмо. Дурочка, не могла прямо в е-баре сказать, что запала. Я раньше не верил в чепуху про любовь с первого взгляда, а получилось, есть в этом что-то. Герц их, женщин, поймёт, думал я в тот день, ведь не знает она обо мне ничего, откуда любовь? Но оказалось, Салли понимает меня гораздо лучше, чем маман, о Лямкиных девчонках и моих ковиртоклассницах я вообще не говорю — дуры ещё те. А Салли — нет. Наверное, она одна такая, думал я через неделю после первого письма. Позже, когда начал встречаться с ней серьёзно и дело дошло до вирта, неожиданно для меня самого получилось, что на остальных мне чихать с мокротой.

Думая о Салли Энн, я задремал. Проснулся так, словно меня толкнули, не понял даже сразу, где я и почему там очутился. Может быть, меня и толкнули; вагон как раз подошёл к станции, и в проходе толпился народ. В окне — хвост огромной надписи «…льцо-3» на столбах кольцевой линии. Пока я сообразил, что это уже синтокомбинат, и все чипанутые, кому туда нужно, ломятся на выход, они успели выгрузиться, но вместо них в вагон набилась тьма-тьмущая других таких же типов. Не понимаю, как чистокожие узнают друг друга, по мне, так все они на одно лицо. Сидушки возле меня так и остались пустыми, я думаю, никому просто не захотелось сидеть по соседству с волосатым парнем. И очень хорошо.

Я порадовался, что так и не вернулся из сортира дед, решил, что он просто слез на Кольце-4. Можно было устроиться с удобством; я развалился в кресле, вытянул ноги и снова стал смотреть, как мелькают опоры монорельса и ползёт в отдалении змея фудопровода. В Город, значит, тоже фуду качают. И чистокожие, которые запрыгнули в вагон возле комбината, в том направлении едут, стало быть, живут они именно в Городе, хорошо, если не в Верхнем. Понимаете, по рассказам Салли получалось, что Верхний Город крут. Полазив по Сети, я убедился, что она не врёт. Честно говоря, ничего я так не хотел, как поселиться с ней в Верхнем Городе, и сказал ей об этом дня за три до отъезда. Салли эта мысль понравилась, мы обсудили, будем ли ставить в квартире нирванну, и решили — будем, только чуть позже, потому что недёшево она стоит, если лицензионная, а палёных понтов нам и даром не надо. Мысли о нирванне снова усыпили меня. Ничего странного в этом не было, я ведь поднялся в герцовую рань, часа на четыре раньше обычного.

Проснулся я от удара по башке чем-то холодным и жёстким. Дёрнулся, возмущённо буркнул: «Э! Полегче!» — но потом увидел, какого свалял дурака. Головой просто об оконное стекло пригрело, когда вагон менял подвес на развилке. Я расчехлился, продрал глаза — в окне что-то несусветное. Будто гигантский круглый стол с парой сотен ножек; из столешницы торчат вверх кристаллы и посверкивают гранями, в которых отражаются облака. «Да это же Город!» — дошло до меня после того, как увидел коптер, садящийся на верхушку одного из кристаллов.

Народ полез наружу густо, как будто на перроне парили шару, и я решил выждать, неохота было давиться. Как сказал один умник, собирая дропы возле телепорта на последний уровень «вздрючки», не спеши, а то успеешь. Но всё равно его тогда вынесли. «Вздрючка» умников не любит. Ну вот, подождал я, пока скроется с глаз косица последнего чипанутого, встал и заковылял к выходу. Ноги, блин, затекли до иголок. Если б не колотьё в ногах, сразу бы выскочил на платформу, а так — захотелось мне проверить, не заперт ли сортир. Понимаете, никак у меня старикан из головы не шёл, фигня какая-то получилась — пошёл блевать и не вернулся.