Виктор Смольников - Котов

17

— Котов! Где Котов? — раздался голос медсестры за дверями сортира.

Андрей очнулся. Рядом никого не было, все давно вышли из туалета. В руках торчал погасший бычок.

— Здесь я, — прокричал Андрей и начал растирать щеки ладонями, чтобы прийти в себя. “А где же братья-рыцари? — думал он. — И где этот Печень, который получил пятерку за курсовую о крестоносцах?”

— После завтрака на комиссию! — снова донеслись до больного слова медсестры.

На завтраке Андрей не стал есть кашу и обменял ее на сигарету у больного по кличке Ус, который, несмотря на свою худобу, ел больше, чем его более плотные товарищи по несчастью. Себе новичок оставил только кусок хлеба, который, при известных обстоятельствах, тоже мог пригодиться в больничном товарообмене.

После завтрака новичка посадили около входа в отделение, велев ждать, когда его позовут врачи. Мысль пациента лихорадочно работала. “Как мне доказать комиссии, что ко мне действительно приходят рыцари-тамплиеры и общаются со мной? Ведь я уже видел их несколько раз. Откуда у меня в голове такие подробности о крестоносцах, ведь я никогда не был на Святой земле? Их мог мне сообщить только храмовник, кто же еще? Итак, я здоров и потребую у врачей признать этот очевидный факт. А если эти коновалы не согласятся со мной, я пригрожу, что подам заявление в суд!”

Согласно заведенным среди психиатров правилам, поставить диагноз впервые попавшему в больницу для душевнобольных можно было только коллегиально. Таким образом с врачей снималась вина за, допустим, неправильно поставленный диагноз. Для освидетельствования новичка собралась комиссия из трех эскулапов. Андрея вывели из отделения и провели к кабинету заведующего.

— Андрей, входите, — пригласил пациента Игорь Николаевич. Санитар подтолкнул больного в спину, и, оглядываясь по сторонам, Андрей вошел в уже знакомый кабинет.

— Присаживайтесь, — продолжал лечащий врач.

Табуретка, на которую предлагали сесть пациенту, стояла посереди большого просторного помещения. В кабинете стояло три стола, за которыми сейчас сидели врачи. Окна в кабинете были зарешечены так же, как и во всей больнице. Сквозь не очень прозрачные стекла в помещение проникали лучи неяркого декабрьского солнца.

Психиатры поочередно задавали пациенту вопросы. Сначала один врач, толстый дядька с блестящей лысиной и глубоко посаженными глазами, все допытывался, не кажется ли пациенту, что он какой-то особенный. Андрей ответил:

— Конечно, кажется!

— А почему?

— Я могу общаться с душами покойных рыцарей.

— А что это за рыцари?

— Это рыцари ордена Храма.

— Простите, кто это такие?

— “Бедные рыцари Христовы”, тамплиеры, борцы за освобождение Гроба Господня!

— Видели ли вы их? Или только, так сказать, общались с их душами?

— Да, видел!

После этих слов пациента толстяк удовлетворенно закивал головой, не задавая больше вопросов.

— А где вы их видели? — вопрос Игоря Николаевича поставил пациента в тупик.

— Они выходят из потока света, — многозначительно сообщил комиссии больной, — а также приходят ко мне во сне.

— А вы можете с ними общаться, разговаривать, например?

— С тамплиерами? Да, могу.

— И вы слышите их голоса?

— Да, я же разговариваю с ними.

— А сейчас слышите?

— Сейчас нет. Рыцари сами выбирают время, когда говорить со мной. Они приходит ко мне и рассказывают о своем паломничестве на Святую землю.

— Скажите, Андрей, а давно ли вы стали, так сказать, общаться с крестоносцами? — спросил худощавый, высокий, темноволосый врач, при этом на его лице промелькнула улыбка.

Пациент возмутился недоверчивым отношением психиатра к своему рассказу и с вызовом ответил:

— Недавно, но это ничего не значит.

— И все-таки когда вам стало ясно, что эти тамплиеры живы? — продолжал спрашивать брюнет.

— Недели две назад. Однажды ночью, когда я долго не мог заснуть, из лампочки появился рыцарь, я даже знаю, как его зовут.

— Значит, последние ночи вы не спали?

— Да, сейчас, когда я удостоен чести общаться с “Нищими рыцарями Христовыми”, мне это ни к чему.

— Все ясно, Андрей, можете дальше не продолжать.

“Диагноз ясен, шизофрения, есть и голоса, психоз “а-ля Дон Кихот”, — думал Игорь Николаевич, — рыцарские бредни, которыми увлекались в детстве почти что все мальчишки, играя в “Трех мушкетеров”. Надо будет назначить жесткую терапию, думаю, за пару месяцев можно будет поднять больного на ноги”.