Иван Катавасов - Иная реальность

Первыми на обед в дербановскую царскосельскую усадьбу прибыли Мефодий с Валентиной и Ланой на "фиате" лазорево-голубого цвета. А немного погодя -- Федор и Наталья на желто-зеленом "лендкрузере" в сопровождении патрульных на боевой разведывательно-дозорной машине и автомобиле "УАЗ-469" без тента, но со спаренной 37-миллиметровой зенитной установкой.

Хозяйка встречала желанных гостей на парадном крыльце, тогда как хозяин заботливо укрытый пледом ждал во главе стола, когда его посетят в столовой. К тому времени у Кирилла были забинтованы голова и левый глаз. Для вящего правдоподобия Вирта предлагала усадить выздоравливающего воина в инвалидную коляску и самой катать его по дому. Но Кирилл выразил опасение, что слабая женщина чисто случайно не удержит тяжелое на подъеме транспортное средство и резко спустит любимого мужчину вниз с лестницы. В таком печальном случае он временно лишиться не только глаза, а и других жизненно важных членов тела. Инвалидом-лишенцем Кирилл стать не захотел даже на время, предпочел остаться умеренно ходячим пациентом и ограничился тростью с песьей головой.

По приезде гостей пес Леон взял на свое попечение собаку Лану и повел ее знакомиться с садом и огородом. А гости двуногие и прямоходящие проследовали в дом. Вирта взялась показывать Валентине царскосельские чертоги ее деверя, а братец Мефодий прямиком направился к первой цели своего неофициального визита.

-- Здравствуй, брат мой Кирилл! Как я и предполагал, твоя хроника объявленной смерти, последовавших за ней тяжелого ранения и контузии, очевидно, не соответствует действительности.

-- Вижу, капитану Дербанову не скоро суждено стать полковником. Ему всё пишут и пишут. И стучат. Но в жизни все не так, как на самом деле. Или как тебе сообщают твои источники и первоисточники. Привет, брательник!

-- А я-то поначалу думал: вот оно как, оказывается, мой любимый родственничек стал внезапно смертен. По крайней мере, до лучших дней.

-- Будем считать, я этих самых дней уже дождался, вот-вот одену новый масхалат и как поздний лист, кружа. А там ехала машина темным лесом за каким-то интересом.

-- А зачем тебе куда-то ездить? По твою душу и так комсомольцы-добровольцы вчера приходили.

-- Наслышан?

-- Весь город гудит. Ай-ай-ай! Нападение на Царское Село! Евграф в истерике, в свой подземный бункер со страху забился, хотя и открестился от собственных юных ленинцев-шахидов. Он аж отослал в город куда подальше всю гражданскую обслугу. Остались одни только гвардейцы. Шумим, брат, шумим. Ваша с Евграфом соломинка ломает спину верблюду, а дикие менты тянут короткую. Сегодня решено раскручивать контрпартизанскую операцию по всему северо-западу, западу и югу. С шумом, гамом, авиацией и артиллерией. Мой департамент уже в игре. Ориентировочно на рассвете десятого августа все начнется.

-- Робяты! Я горжусь Евграфом-козлом, героическая личность -- козья морда. А медведь Хатежин?

-- Сам скажет, хотя ты, наверное, по ранению ни у него, ни у меня воевать вроде как не собираешься?

-- Если здоровье позволит, в тылу не останусь. Я с Федькой, это -- без вопросов.

Прихрамывающий Федор Хатежин с тростью не замедлил появиться в ореховой столовой и присоединиться к разговору братьев Дербановых:

-- Жив, курилка Кириллка! И вполне здоров, хотя невредимым в наше время остаться мудрено.

-- Вижу-вижу. Никак и тебя, Толстый, бандитская пуля догнала?

-- Да нет. Осколком малость зацепило. А ты?

-- Почти в норме. Но до пятницы десятого я ранен и контужен.

-- Стало быть, боевые порядки у Марфуткиной фермы вместе с моими обеспечишь?

-- Естественно. Но об этом потом. Инга! Зови всех к столу.

За обедом леди и джентльмены вели исключительно светский разговор о кобелях и суках. Леон и Лана служили молчаливым иллюстративным материалом, в то время как Валентина спрашивала, Федор авторитетно и профессионально рекомендовал, а Кирилл по-любительски делился опытом.

После обеда дамы с проследовали в новый бассейн, Мефодий -- на запланированную тайную вечерю к неизвестно какому из отцов города, а Федор с Кириллом вышли на балкон полюбоваться на прекрасных купальщиц. Но видом сверху джентльмены наслаждаться не стали, а закурили сигары и заговорили о делах, не притронувшись ни к портвейну, ни коньяку.

-- Дербан, давно тебе хотел сказать спасибо за предупреждение насчет рокеров. В воскресенье таки набралось штук сорок подонков. Но мои их потрепали как раз у шпалопропиточного. До нашего авторынка ни один обалдуй не доехал ни на двух, ни на трех колесах с пулеметами.