Александр Тюрин - Червивая груша

— А где этот урод? — спросил он, пытаясь побороть дрожь.

— Папка его — того. Типа уделал. Покачественнее, чем в Call of Duty, бутылкой колы, — гордо поведал Макс и щелкнул языком. — А у тебя теперь кличка «йогурт».

— Тихо, — я проверил санузел, заглянул под кровати.

Какие-то шумы явно доносились из коридора. Я открыл дверь наружу и сразу захлопнул. Эти твари были в коридоре. Пять или шесть штук. Что там за секунду рассмотришь, если они к тому же такие смутные плохо различимые. Но один из них явно тащил ногу. Голую ногу. Оторванную у какой-то женщины.

Я несколькими глубокими вздохами попытался унять сердцебиение. Надо тикать.

— Парни, одевайтесь, куртки, ботинки, всё как положено.

Я выглянул в окно. Третий этаж, но высокий — из-за холла на первом этаже. Прыгать — кости переломать можно и позвонки потерять. Веревку связать? На окнах штор нет, только жалюзи. На кроватях, как это теперь принято, одноразовые пододеяльники, наволочки и простыни. Дешево производимые и легко утилизуемые. Я дернул за край простыни — в момент расползлась. Ладно, будем выходить через дверь — лестница недалеко, в двух шагах — скатимся вниз и через холл к выходным дверям.

Так, какое у меня есть оружие? У кровати можно открутить ножку — получается стальная тридцатисантиметровая дубинка, назовем ее палицей, можно ее даже засунуть за ремень, чтобы не слишком заметно было. «Швабра где?» — крикнул я рум-компьютеру. Она нашлась в маленькой подсобке за едва заметной дверкой. Хорошо, что в любую поездку я беру с собой складной нож с фиксатором — привычка с юных лет: булочку порезать, от хулиганов отмахаться. Рукоятка у швабры хоть не деревянная, но из твердого пластика — сейчас заточим. Вроде острия получилось. Назовем изделие копьем.

— Ух ты, — похвалил Натик. — Да ты настоящий красный партизан. — Только бороды не хватает. И зубов кривых.

— Слушайте меня внимательно. Сейчас мы выходим из комнаты и чешем к лестнице. Оба держитесь за мой ремень. Ни на секунду не отпускайте. Только, когда выйдем из здания, можно не держаться. Но тогда надо бежать изо всех сил. Не отставая от меня ни на шаг. Даже если я упал, вам дуть вперед. Через двести-триста, максимум пятьсот метров будет трасса, параллельной той, по которой мы приехали. Там орать, голосовать, кричать «полиция». Если никого нет, то поворачивать налево и топать пять километров до посёлка. Усекли?

— Может, ты это… — засомневался Натик.

— Преувеличиваешь, перебарщиваешь, — подсказал Макс. — Да, был тут один типа монстр, но это так, случайность. Похоже, просто обдолбанный пидор сходил на party, наглотался какой-то параши, обосрался, разделся — и потерял… как его, человеческий облик.

— Это не-слу-чайность. Цепляйтесь, выходим на счет раз-два-три.

Кто-то маячил в одном конце коридора. За секунду мы добрались до лестницы в противоположном конце и понеслись вниз. Второй этаж, первый. За дверью холл. Оттуда донесся крик, на высокой истерической ноте, но сильно приглушенный. Я приоткрыл дверь. По холлу носилось несколько женщин — похоже, они приехали недавно. Не из нашей конторы точно. Это ж девы «по вызову», иначе говоря сотрудницы эскортной фирмы в соответствующей униформе. Короткие юбчонки, фотонические татуировки на голых ногах — светящиеся извививающиеся змейки указывают, в каком направлении надо стремиться клиенту.

Внезапно перед одной из них возникла смутная тварь — тьма, впрочем, быстро развеялась. Да это ж наш PR-менеджер; извините, я его по размерам задницы узнал. Это он заставлял нас при любом разговоре, пусть с собственной бабушкой, упоминать о достоинствах гаджетов Pear. Для того нам и внедрили в зуб мудрости звукозаписывающий интрокорпорал с выходом на мобильник, встроенный в верхнюю челюсть…

Женщина кричит, видно по распахнувшемуся рту, но не очень слышно из-за звукопоглотителей.

Ага, ясно отчего. У твари на животе раскрылся огромный цветок, его мясистые лепестки охватили дамочку и приклеили. Помогая руками, PR-менеджер стал быстро запихивать женщину внутрь.

Несколько секунд и все. Специалистка по легкому поведению исчезла в животе у твари, я даже не успел заметить как. В руках у PR-менеджера остались женские туфли, которые он с явным возмущением швырнул в тропические кусты. Затем тварь, поддерживая живот, зашла за фикус и тоже пропала.

И вдруг дамочка возникла снова, вернее выползла из-за того самого фикуса, встала, немного покачиваясь, на ноги. За кадром остался стриптиз — теперь она была без одежды. Откровенное «ню». Нет, никакой эротикой тут и не пахло. Я бы ей предпочел десять баб — забойщиц с мясокомбината, одетых в полный комплект химзащиты. Ее кожные покровы были полупрозрачны, напоминая дымку, а внутренние органы отливали металлом. Кровеносные сосуды выглядели вьющимся растением, мозг казался чем-то вроде пуддинга, кости напоминали проволочные конструкции, а глаза представали пунцовыми ягодами на стебельках. Какое-то время она выглядела как труп, обработанный обесцвечивающими химикатами для некрофильской выставки, но затем грудная клетка ее колыхнулась и поднялись полупрозрачные веки.