Александр Воробьёв - Возвращение Солнышка

- Ну... да, иди, - развел руками Крут. - Я еще чуток посижу.

Без лишних экивоков Санька сделал шаг к облюбованному им подвалу, и уже на ходу, вполоборота, веселым голосом добавил:

- И спасибо за лестный отзыв...

Крут гоготнул в ответ и махнул рукой - дескать, юморист. Но Санькиного лица в этот момент он не видел, а шутливый голос легко ввел Крута в заблуждение. Санька не шутил; он действительно был тронут и признателен сталкеру за поручительство.

Дойдя до подвала, юноша обернулся. Поляна с костром была едва видна отсюда сквозь частокол черных во тьме деревьев, и с нее доносились зычные хмельные голоса сталкеров. Все они прекрасно знали об опасности дыма от местной древесины, который на порядки радиоактивней самих дров, и, тем не менее, многие традиционно пренебрегали респиратором. Как понял Санька, один из неписаных обычаев Зоны заключался в том, что снять при разговоре с кем-то респиратор, не говоря уже про противогаз, означало проявить уважение и даже почтение к собеседнику; ответным жестом вежливости являлось предложение визави надеть респиратор обратно. Однако не обходилось и без перегибов; бывало, что вошедшие в раж хмельные сталкеры, начав по исконно русскому обычаю похваляться силушкой молодецкой и занимаясь прочими глупостями, устраивали себе небольшое вредительство, по полночи вдыхая дым костра и набирая из-за этого солидную дозу радиации. Отвальная - святое дело; вполне возможно, у кого-то из сидящих сейчас на поляне эта небольшая вечеринка - последняя в жизни... Поэтому там не было места любым напоминаниям о здешних вездесущих напастях, не рассказывались грустные и поучительные истории из нелегкой жизни бродяг Зоны; нет, то и дело взрывы смеха по поводу очередного бородатого анекдота, казалось, почти физически сотрясали гладь старицы, на берегу которой стоял дом с подвалом.

Это-то и нужно было Саньке. Помедитировав и просканировав пространство, он почувствовал - опасности нет; ни ешаков, ни людей поблизости. Быстро достав из рюкзака полотенце и свежую одежду, он вылез из подвала и, воровато оглянувшись, спустился к воде. Раздался тихий плеск; стоячая вода оказалась намного теплее, чем проточная в реке. Меньше, чем через четверть часа наскоро постиранные вещи сушились на прибрежных кустах, а переодетый в чистое и сам такой же чистенький Санька, забравшись в свой спальник, уже мерно посапывал.

---

- ...Подводя итог последним событиям, я не вижу причин для радикального пересмотра структуры и деятельности вверенного майору Скворцову ОСН "Вега", либо прикрепленной к ним спецлаборатории. Слухи о глобальных потрясениях в этих подразделениях, мягко говоря, сильно преувеличены, и я сожалею, что товарищ министр оказался побеспокоен по столь пустяшному поводу.

- Вам виднее, генерал. Вы стояли у истоков создания Центра, вы продолжаете контролировать это направление и по сей день... надо признать, довольно успешно. Раз вы утверждаете, что поводов для беспокойства нет...

- Да, утверждаю. Ситуация находится под полным контролем, и, насколько я знаю своих подопечных, те незначительные проблемы, что послужили поводом для пересудов, будут в ближайшее время решены...

Рассвет выдался хмурым. Когда Санька и Крут подошли к поляне, оказалось, что почти все уже в сборе. Конечно, Крут уже разболтал вечером всем, кому мог, что они вдвоем с Санькой тоже пойдут на запад. Однако некоторые сталкеры, рано ушедшие с вечеринки, смотрели на пришельцев настороженно. Через несколько минут подтянулись последние участники похода и Кабан, выступив вперед, поспешил объявить:

- С нами пойдут Крут и... Санька. Люди опытные, бывалые... Думаю, пригодятся. Возражения у кого-нибудь есть?

Возражений не было.

- Ну, раз никто не против, познакомимся, - сказал Кабан и бегло представил друг другу собравшихся вокруг костровища участников рискованного похода.

Запомнить их прозвища оказалось несложно даже для человека с нетренированной памятью. Санитар, Бревно и Бутылкин шли на запад в четвертый раз. Они начинали когда-то давно под руководством того же Кабана и Мента в составе большой группы из полутора десятков человек. Теперь их осталось трое... Некоторые из того отряда, ныне распавшегося, погибли в Гидре; кто-то пал жертвами зверей, остальных судьба разбросала по Зоне.

Снежок и Вилка, с которыми Крут был шапочно знаком по Пузыринску, шли во второй раз. Когда в группе Кабана стало слишком мало людей, он взял четверых желающих. Тогда при проходе через Гидру у всех на глазах ужасной смертью погиб Мент - ближайший друг Кабана, его правая рука. Бог миловал всех новичков, вот только один из них от того леденящего душу зрелища немного тронулся умом. Бросил оружие и бродил, обнимаясь с деревьями и лепеча что-то неразборчивое. Вести его назад силой не было никакой возможности, бросать одного - негоже; пришлось сдать его на девятнадцатую заставу. Вернее говоря, подкинуть, словно младенца, в бессознательном состоянии - бодрых и дееспособных сталкеров здесь военные не жаловали, и вполне могли встретить пулей. А другой сталкер из этой четверки, Ворон, после возвращения зарекся ходить на запад.