Александр Воробьёв - Возвращение Солнышка

- Всем? Я, честно говоря, ничего не слышал про них, - признался Крут.

- Слышал, - улыбнулся Профессор. - Очень долго они действовали здесь, будучи одетыми в просторные белые балахоны, скрывавшие лицо.

- Белые Призраки?.. - ахнул Крут. - Так это не миф?

- Нет, конечно... Разве миф может натворить столько дел? Свидетелей они никогда не оставляли в живых, поэтому про них почти ничего и не было известно. Но какие-то крохи информации все равно просачивались.

- Эх, кабы я знала, что Вольные Охотники - это и есть Белые Призраки, - с ненавистью сказала Санька, стиснув автомат. Крут с удивлением посмотрел на нее - он впервые видел свою попутчицу настолько сильно разозленной.

- Да, Санька. К сожалению, Вольная Община явно причастна к тем событиям на Кваркодроме, в результате которых погибло множество людей. В том числе и твои родители... Но, справедливости ради, должен сказать, что сами Вольные Охотники всячески открещиваются от этого факта, утверждая, что они и сами хотели бы найти и наказать Белых Призраков. Дескать, Белые Призраки им в чем-то вредят и даже убивают Вольников... Странно это все, непонятно и запутанно.

Санька и Крут мрачно молчали, потупив головы и держась за давно опустевшие кружки.

- Вполне возможно, что в их рядах произошел раскол, - подытожил Черпаков. - Так что не знаю, кто сейчас для нас, например, тот же Кузьма - друг или враг. Ведь основная задача Вольников состоит не в том, чтобы убивать всех путешествующих по Зоне. Судя по всему, они действительно заняты делом беспрецедентным и очень неоднозначным. Думаю, Влад мог бы пролить свет на многие вопросы, связанные с Вольниками.

- Вы поддерживаете с ним связь? Как он? - вскинулась Санька.

- Хорошо, хорошо, - поспешил успокоить ее Черпаков. - Жив, здоров... Уверен, что вы с ним скоро встретитесь. Раз уж каждая собака в Сердце Зоны в курсе, что ты вернулась с "Солнышком", то и он должен знать. Ты ведь вознамерилась все-таки сдержать слово и вернуть артефакт на место, я правильно догадался?

- Да, именно так. Но им-то откуда это стало известно? - обескуражено развела руками девушка.

- Вопрос непростой... Учитывая отсутствие контактов Вольников с внешним миром, я вполне допускаю, что слухи о способностях Забелло нисколько не преувеличены. К тому же нельзя их недооценивать; уж если я смог догадаться о твоем приближении, то и они вполне могли - тем паче, что о Зоне они знают не меньше меня. Кстати, что ж мы тут сидим-то? Нам еще многое нужно обсудить, а время поджимает. Пойдемте наверх, там гораздо удобнее...

---

- Серега! А ты видел приезжавших вчера спецов из "Веги"? - главной темой разговоров на блокпосте уже второй день служил скоротечный, но эффектный визит спецназовцев. - Говорят, что в их радужники зашиты специальные чипы - при неподчинении командир нажимает кнопку на пульте, радужный газ выходит, и бронник перестает защищать даже от ножа.

- Дурак ты, Ванька... Слушаешь всякую брехню, да и веришь. Радужник хоть с газом, хоть без газа одинаково защищает от пуль и осколков, газ там нужен для защиты от радиации, да для красоты. Следи за дорогой лучше, а то если мы беглых наемников пропустим, Гришаев нас потом месяц толчок драить заставит.

- Да слежу я, слежу... Я, кстати, так и подумал, что врут про чип. А вот зато есть примета верная - иногда радужник на солдате вдруг светиться перестает... Представляешь? Газ не вытек, на других людях сияет-переливается, а на этом - хоть ты тресни, не светится ни один бронник, словно на мертвеце. Значит, быть такому бойцу убитому вскоре, это уж наверняка...

Устрашающего вида псина Егора, которую, оказалось, звали ласковым прозвищем Пушок, обладала совершенно мирным и добродушным нравом. В этом она составляла разительный контраст со своим хозяином, на редкость неразговорчивым и некоммуникабельным типом, хотя выглядел он, на первый взгляд, вполне дружелюбно. За те несколько часов, что Скворец с Витенькой быстрым шагом, срывающимся иногда на бег, следовали за проводником, майор успел задать сотни две вопросов самого различного плана. Удивительно, но Егор ухитрился ответить на большую их часть нечленораздельными возгласами, лишь в крайних случаях прибегая к помощи слов. За весь вечер путники услышали от силы десятка полтора лексем; несмотря на все попытки завязать разговор, Егор упорно демонстрировал завидное по своей стойкости нежелание общаться, не выходя, однако же, за рамки формальных приличий.

А майор, собственно, преследовал одну лишь цель - разобраться со своим дежавю. Его никак не покидало ощущение, что он уже слышал про этих Вольных Охотников, однако, чем больше задавал наводящих вопросов, призванных пролить свет на эту тему, тем далее ускользала от него разгадка. Так часто бывает, когда пытаешься мучительно что-то вспомнить, и молчун Егор вносил свою лепту, порядком раздражая майора. В конце концов, плюнув в сердцах, Скворец до поры до времени оставил эти попытки и перестал приставать к проводнику с расспросами, чему тот, похоже, в немалой степени обрадовался.