Александр Белаш - Роботы-мстители

— вспомнил Хиллари строки Хлипа, — но они же одиночки? Что может сделать одиночка?

— Все. Запомни, Хиллари, идеи рождаются только в одной голове; не в коллективе, не в команде — они нужны для разработки. Только в отдельно взятой голове. В основе любой науки всегда стоял один человек. Фанатик идеи! Он и закладывал основы развития в дровяном сарае — один, вооруженный только ручкой и блокнотом.

— Но ведь это может далеко не всякий.

— Разумеется! Талант для этого нужен, талант. Или ты думаешь, что его выдают на выходе из универа? Там выдают бумагу, что имярек усвоил знания, необходимые для работы, и только. А талант — это способность творить, генерировать новое, принципиально новое. Это в крови. Кровь, Хиллари, все решает кровь. Породу создает не стадо, а производитель, родоначальник, непредсказуемое сочетание особо удачных генов. Идея, записанная в генах, и вырванная Природой из хаоса небытия. Аналогии, Хиллари, ищи аналогии. Природа одна для всех, ее информационные конструкции едины и дополняют друг друга.

— Спасибо, Хармон-старший. Кажется, я что-то нащупал.

— А помолвка-то когда? — отец так резко сменил тему разговора, что вилка Хиллари зависла в воздухе.

— Я еще не думал…

— Подумай, пожалуйста, а то следующим, кому Эрла Шварц смажет сумочкой по физиономии, будешь ты!

Семья покинула дом ранним утром, когда алкаши и наркоманы уже расползлись по квартирам, работяги еще не очнулись, а любовники только что заснули. Риск наткнуться на кого-нибудь на лестнице ничтожный, а если и доведется — то жители здесь равнодушные к переселениям. Въехали — здрасьте, уезжаете — без вас хуже не станет. Вчера семейка девок под командованием бабы втаскивала вещи в дом, нынче выносят — ну, мало ли! Может, они торгуют, может — воруют; это их дела.

Главарь шайки, отвечавшей за порядок в доме, зевая, принял у Чары ключи и пробормотал что-то вроде: «Мало пожили, а у нас хорошо». Двое дежурных на вахте, одуревшие за ночь от курева, кофе и игры в карты, вяло косились на снующих по подъезду взад-вперед девчат и парней с вещами, обернутыми то в мебельную мешковину, то в черный пластик, перехваченный сверху скотчем.

Дождь, ливший всю ночь, закончился под утро, оставив лужи с мусорной каймой, стихающее клокотанье ливневой канализации, влажный блеск улиц и потеки на стенах. Звон вел фургон на восток, в самую гущу манхлистого Басстауна, петляя по темным проулкам «зеленых» кварталов; напрямик до Вышки было километров сорок, но Звон боялся наскочить на злых с утра дорожных полицейских.

Компанию ему в кабине составляли Фосфор и приснувший к плечу Фосфора Рыбак, сейчас больше, чем когда-либо, похожий на покойника. Первое время в кабине царило мрачное молчание, затем Фосфор сухим голосом стал спрашивать о Вышке — что за объект, хорошо ли разведан?

— Недостройка, этажей семьдесят, — сквозь зубы ответил Звон. — Рыбак ее знает — они, сталкеры, хозяйничали там… а кое-кто и разбился. Эту Вышку раз десять перепродавали, и никто не взялся ни достроить, ни снести. А она ржавеет и гниет. Там ничего нет — ни окон, ни дверей, ни проводки… Даже манхло там жить не может. В общем, поглядишь.

Пока они добирались, снова разгружали инвентарь и перетаскивали в первый этаж Вышки, небо просветлело, но осталось низким, облачным и тускло-серым. Город загудел, засуетился, улицы наполнились машинами, а воздух — ротопланами и флаерами всех мастей. Среди летающих машин две, скользившие парой на север Синего Города, примерно в направлении осиротевшего театра «Фанк Амара», несли эмблему «NOW — Doran», и в первом флаере сидела бригада, а в другом, маленьком, — сам ведущий, потирая в руках трэк. Волк Негели посматривал на шефа с беспокойством — уж слишком Доран нервничает. И не говорит, куда и для чего летим. Как будто сомневается в своей затее.

— Скажи им, чтоб летели дальше и где-нибудь на площадке отстоялись; мы их догоним. А наш водила пусть садится здесь. Мне надо… кое с кем поговорить.

07.14. Дорана мучали сомнения — звонить? не звонить?.. Если ОНИ все же прослушивали его разговор с Маской, то уже вылетели на захват… А что сделают с ним за умолчание? Фффу, как сердце бьется… ОНИ могли сидеть на линии, ОНИ все могут — был же этот звонок от Принца Мрака!.. Или не был? Что, если все это приснилось? Даже Орменд не знает, что творится в мозгу после пытки инфразвуком и лечебных процедур. Просоночное состояние — вот как это называется, промежуток между сном и бодрствованием. В просонках являются черные люди, гигантские кошки, страшные лица заглядывают в окна… Почему бы не приглючиться звонку?.. Ведь с узла сообщили, что реально никто не звонил!..