Александр Белаш - Роботы-мстители

— Оооуууу, — только и сказала она, поводя из стороны в сторону измазанным лицом. — Потом, когда будем дома, спой это всем, а? Ну пожжжжалуйста… точняк, Гильза будет в отвале. Ты сам это придумал?

— Нет, — Фанк поднял голову. — Это мой хозяин написал.

— А кто он был?

— Несчастный человек. Он умер. И давай больше не будем о нем.

Казалось бы, при таком изобилии красивых упаковок, изысканных архитектурных стилей, продуманных интерьеров и изящной бижутерии у федералов в целом и у централов в частности нет никакой нужды в искусстве, а если наскучит удобство сортиров и гениальная функциональность кухонной посуды, то можно вкусить исконных первобытных чувств — повиснуть на эротике, воткнуться в мордобойный боевик, поржать над клоунской комедией, почуять сыпь мурашек на ужастике или втянуться в бесконечность мыльной оперы. Недаром же все это называют индустрией развлечений; удовольствия здесь планируются, изделия штампуются, а успех измеряется бухгалтерией. Прозрачно-бледные от вдохновения поэты, запойно творящие на мансардах художники, ваятели, писатели — вся эта древняя стихия обуздана заказами, расчетами и поставлена на конвейер.

Однако же понятие «свободная профессия» неистребимо. И Доран, готовый работать на износ, невзирая на пытки, бессонные ночи и нервные срывы, испытывал к этим так называемым «творцам» смешанное чувство высокомерного презрения, превосходства и тайной мучительной зависти. Как это можно так работать на публику — урывками, в припадках лихорадочного озарения между непрухой и депрессом?! Каталог выставки Эрлы Шварц он листал во флаере, сморщив нос и оттопырив нижнюю губу. Это искусство? Это Пегас копытом по затылку двинул. Это годится для обоев или — офис украшать. Просто дизайн, не более того. Отчего столько шума? Подумаешь, событие — дамочка наваляла полтораста видов зимних садов, климатронов, биотронов и флорариумов. Цветочки и листочки, больше ничего.

— Эрла Шварц, — докладывал Сайлас, — тридцати двух лет, художница. Незамужем — и не бывала. Из круга Ивана Есина.

— Яснее, — попросил Доран, перебирая картинки с орхидеями. К этому времени он отпился минералкой, отъелся адсорбентами и чувствовал себя почти нормально, только звон в голове остался и слабость в ногах.

— Такой мэтр, корифей. Пророк отчаянного городского стиля.

— Пророков развелось — отстреливать пора…

— Писала в русле младшей невротической школы, — Сайлас сам дивился, озвучивая вехи творчества Эрлы; ну и школы! ну и названьица!.. — Страх за кадром, линейное помрачение, позже — Лес Красных Деревьев, Большая Тьма…

Доран неожиданно почувствовал к Эрле Шварц симпатию. Орхидеи и туанские цветы навевали покой и умиление — а если бы Сайлас подсунул альбом Большой Тьмы? Опять бы крыша заскрипела.

— …то есть увлекалась наркотиками. Но на вираже с трассы не вылетела, удержалась — и вот, опять выставляется. Все в недоумении; критики точат языки, старые дружки негодуют…

«Наш мир — живой» — прочел Доран еще раз название экспозиции. Кто блуждает средь Красных Деревьев, выросших прямо в мозгу, — возвращается с усохшей головой, как выжатый в давилке. Неглубоко, должно быть, забрела. И наверняка что-то есть в ней такое… крепкое. Доран уважал в людях прочный стержень, становую жилу; в смысле — он обожал ломать этих упрямцев об колено.

— В общем, какое-то время она была близка к богеме салона «Ри-Ко-Тан», — подытожил Сайлас; Доран навострил уши — может, в изящных искусствах он и не блистал, но злачные салоны творческого полусвета знал прекрасно. В «Ри-Ко-Тане» многих испортили, даже кое-кто из TV-шоуменов испекся в этом горниле рафинированного порока.

— Ближе к делу, Сай. Речь ведь о том, что она — подружка Хиллари.

— Точно так. Их заметили вместе года четыре назад, когда она из помрачения двинула в Лес. Тогда ее картины шли неплохо…

— Почем?

— До пяти тысяч за штуку.

— Ммммм…

— Доран, не равняй всех по себе, — Сайлас имел право возражать патрону раз в неделю. — Так вот — с тех пор Хиллари постоянно маячил близ нее. Шушера из «Ри-Ко-Тана» насмехалась, что Хармон мечтает улучшить породу…

— Да хватит темнить!

— Селекция, — Сайлас цинично подмигнул. — У Хиллари IQ — 187, а у Эрлы — 213, она в «Клубе 200» состоит.