Александр Белаш - Роботы-мстители

— Это твои проблемы, дорогуша. Если б ты реже сидел на каплях и не дышал черт-те чем, ты бы спустил Хила с лестницы, а не он тебя.

— Как все это пошло, детка, что ты говоришь! Знаешь, твоим идеалом должен стать борец-профессионал. Я свожу тебя к гладиаторам — и ты забудешь Хила. И ты их будешь рисовать — эту бугристую плоть, это сплошное мясо, центнеры мяса…

— Извини, бедняга, я слишком сильно двинула тебя. Ум высыпался. Эй, кто-нибудь! Совок и метелку для Лотуса!.. Сто раз я говорила, в чем ты проиграл ему, — он ценит разум выше тела. А вы в «Ри-Ко-Тане»…

— От кого я слышу!! Мне надо напомнить о…

— Кэннан, я еще раз намекаю — уйди.

— Эрла, я — незаинтересованное лицо, — важно напомнил этот средней руки художественный критик, примечательный только тщательными рассуждениями о красках, стилях и нравственном значении картин. — Я остаюсь лишь потому, что опасаюсь агрессии против тебя со стороны мистера Лотуса. Чтоб своевременно пресечь.

— Этот? Меня?!

— Кэннан, ваши подозрения так же абсурдны, как и ваши обозрения. Покиньте нас.

— Кэн, иди. Я на сегодня еще не растратила запас битья по роже.

Кэннан кивнул и сместился к копиистам. Смятение вокруг хозяйки вернисажа постепенно утихало. Лотус, перестав скалиться, зашептал о тех давних временах, когда Эрла пила жизнь полной чашей, а не тянулась к мелкому буржуазному счастью. Он еще не терял надежды рухнуть вместе с ней в прошлое, полное беспредельной свободы и сотворенных из ничего пугающих фантазий. Кэннан еще два-три раза поглядел в их сторону. Эрла считала его индифферентным к всяческим страстям, но нахваливать Хила при нем не пожелала. В общем, насчет потрясающего равновесия чувств Кэннана она не ошиблась — кибер-гувернер и должен быть таким; даже в любви к детям он не смеет превышать допустимый уровень. Сдержанность и еще раз сдержанность.

— Нет, какова?! — похохатывал Доран на обратном пути из «Арт-Паласа», иногда хлопая себя по колену. — Крапива, а не баба! Вернисаж — а она в рыло спонсору! Так его, правильно — пусть не сознается вслух, что слабак! Не-ет, я бы с такой не сошелся, увольте. Из скандалов бы не вылезал и сцены бы закатывал в прямом эфире…

— Неплохая съемочка, — признал и Сайлас. — Сейчас же в выпуск, без купюр?

— Купюры?! Кто сказал — «купюры»?!! Как есть, так и покажем! А я еще за кадром кое-что скажу, — Доран цвел и едва не облизывался.

— Я заказал… одному человеку проанализировать голос, которым тебя… хм… вызвали в субботу на ту встречу. Откуда я вывозил тебя к Орменду.

— Ну и?.. — Доран стал донельзя серьезен. — Звуковая синтетика?

— Нет, кое-что похуже. Исполнитель влез в служебные архивы звукозаписи спецслужб и обнаружил голос, совпадающий с тем самым на девять десятых. В суде такое совпадение считают доказательством.

— И кто это оказался?!

— Покойник с семилетним стажем. Боевик партии Стив Григориан по кличке Лис. Его считали чуть ли не опасней Темного, однако сэйсиды его уложили.

— Та-а-ак, — зло нахмурился Доран. — Значит, сэйсиды… Покойник! Знаем мы таких покойничков. Двойной агент, перевербованный, а когда речь зашла о провале, ему устроили инсценировку смерти, потом пластическая операция — и нет его. Но голос, голос-то оставили прежним! Вот и вся разгадка, Сай. Одно я не пойму — с чего бы корпусу прикрывать Хармона? Сэйсиды заинтересованы в его проекте? Почему? Ну-ка, соображай по-быстрому…

— Версия, — тотчас откликнулся Сайлас. — Генералитет Корпуса или их разведка как-то используют баншеров, а Хармон в этой игре обеспечивает горизонтальную связь с Айрэн-Фотрис — в обход Генштаба. Да он наверняка общался с Корпусом! Черно-синие получали от Айрэн-Фотрис помощь по защите сетей — а это «Нэтгард»! — потом он работал у Дерека, а у полиции с сэйсидами немало общего, несмотря на все раздоры.

— Логично. Я и сам так думал! — Доран не замедлил присвоить находку. — Это кстати; давно никто про Корпус передач не делал. Походим, покопаемся — обязательно хоть что-нибудь всплывет.

А Эрла Шварц из глаз не уходила — ее прямые, тонкие, от излишнего ума слегка мужские черты лица, взгляд — то как игла, то как таран, решительно сжатые пальцы, красивый бестрепетный голос. Влюбить в себя такую откровенную чертовку, заставить покориться — за это Хармон стал Дорану вдвое ненавистней. И — «Только месть заживляет раны», как пел покойный Хлип.

Что ж, мы и это Хармону в вину поставим — зачем завел роман со скандалисткой, бывшей наркоманкой? Не-ет, все люди — извращенцы и дрянь, только взгляни попристальней. Она, Лотус и Хармон!.. Опоздал Отто Луни, мы это первыми откроем публике, и не с дурацким хохотом, а с аналитическим ехидством.