Андрей Белов - Неполная перезагрузка

— А это только доказывает, что моя теория принятия решений действительно работает и нам действительно следует подать заявление в загс именно сегодня.

— А вдруг твой выигрыш совсем ничего не значит?

— Так, дело сделано. Решение принято и нечего нам больше заниматься обсуждениями. Давай собирайся и хватит тянуть время, — твердо сказал Александр и весьма жестко посмотрел на Наташу.

Наташа в растерянности захлопала глазами, понимая, что ей придется исполнять свое обязательство. Перед тем как они начали игру, она так сильно верила в свою победу, что проигрыш для нее превратился в полную неожиданность. И ей пришлось заново обдумывать сложившуюся ситуацию и успокаивать себя тем, что подача заявления почти ничего еще не значит. После небольшой паузы Наташа, наконец, собралась и сказала:

— Выйди из комнаты. Надеюсь, ты не ждешь, что я стану переодеваться при тебе.

— Можно подумать, что я тебя голой еще не видел, — ухмыляясь, недовольно проворчал Александр, выходя из комнаты.

— Вот когда у меня в карты на раздевание выиграешь, тогда вновь и увидишь, — мстительно и ехидно улыбнувшись, бросила ему в след Наташа.

У Наташи вначале возникла мысль переодеться прямо при Александре. Причем нарочно раздеться догола и затем максимально промедлить с одеванием. И так поступить она хотела по двум причинам. Во-первых, ей очень хотелось опять почувствовать на себе его восхищенные, так сильно ее волнующие, взгляды. Во-вторых, раздразнив и возбудив, его она заставила бы Александра помучиться и тем самым, в какой-то степени отомстила бы ему за свой проигрыш. Однако она была вынуждена отказаться от реализации этой идеи, так как была совсем не уверена не только в том, что Александр удержит себя в руках, но опасалась, что и сама не сможет вовремя остановиться, особенно если дело опять дойдет до ласк.

О том, что сегодняшний ее выбор на самом деле был не таким уж и случайным, Наташа узнала лишь спустя много лет, после первого и единственного раза посещения ими казино. Александр играл в карты и играл весьма успешно. Благодаря своей способности просчитывать оставшиеся в колоде карты он часто и помногу выигрывал, а если и проигрывал, то помалу. Когда же его суммарный выигрыш составил уже совсем непомерно значительную сумму, в казино заподозрили неладное и естественно решили с ним разобраться, посчитав, что он жульничает. Доказать факт жульничества не удалось и благодаря этому их относительно вежливо просто выставили из казино очень настойчиво попросив больше никогда его не посещать.

Тогда оказавшись на улице, Наташа спросила у Александра:

— Так ты что же действительно играл честно?

— Конечно. Я же не шулер. Я играю очень редко, но уж если играю, то только честно.

— Тогда непонятно, как ты умудрился столько выиграть. Ведь вон и в казино тебе сказали о невозможности без обмана такого большого выигрыша. И кстати говорили они это очень уверенно.

— Значит, возможно, и потом я бы никогда не стал бы при тебе заниматься подобными вещами, даже в том случае если бы позволял себе подобное в прошлом.

— Тогда получается у тебя невозможно или, во всяком случае, очень трудно выиграть в карты. И как давно ты об этом знаешь?

— Ну, как тебе сказать? Где-то с детства.

— Так я и знала, ты меня все же обманул.

— О чем это ты? Когда же я тебя обманывал? — не понял, о чем говорит Наташа Александр.

— Конечно, уже даже успел забыть. Я о том якобы случайном принятии решения о подаче заявления в загс. Ведь ты, получается, знал заранее, что выиграешь, и у меня нет вообще никаких шансов. Небось, еще и подсмеивался надо мной всю игру, а я как дура карты там раскладывала, — разозлилась Наташа.

— Так ты действительно тогда думала, что я в таком важном для меня деле доверюсь случаю?

— Представь себе, думала.

— Впрочем, у тебя возможность выиграть все же была. Представь, при сдаче карт мне бы пришили три шестерки и три семерки и ни одного козыря за всю игру. В этом случае даже я бы ничего сделать не смог бы.

— Ты сам-то в такую возможность веришь?

— Я нет. И тогда подобного варианта развития нашей игры, признаюсь, даже не рассматривал. Но если такое все же случилось бы, то это означало бы только одно — нам действительно нельзя было жениться. Но ведь не случилось же, а значит, мы могли и должны были пожениться.

— Опять намекаешь на наличие у каждого человека своей судьбы, которую изменить невозможно? И тогда, получается, выйти за тебя замуж, было предопределено моей судьбой. А что если никакой судьбы нет, и все это полная чушь и я досталась тебе лишь благодаря твоему обману?