Андрей Васильев - Гонг и чаша

Ну слава богам, хоть что-то в зачет пошло.

— Всякое бывало, — принял я позу ветерана, знающего, чем портянки пахнут. — Всякое…

— Лэрд Хейген, — вдруг вытянулся в струнку рыцарь. — Я, Герберт фон Остин, рад приветствовать вас в резиденции ордена Плачущей Богини в славном вольном городе Эйген.

На это надо было чем-то отвечать.

— Я… эмм… рад принять ваше приглашение и войти в стены сего здания. Слушай, боец, так кто тут главный сейчас, а?

— Гроссмейстер Адалард фон Дитмар, — немедленно ответил Герберт. — Уверен, он будет счастлив вас принять. Только он занят сейчас немного, у нас тут внезапная ревизия из капитула…

— Хотелось бы верить, что счастлив, — с сомнением сказал я. — Не шуганул бы?

— Да вы что! — по-моему, даже обиделся фон Остин. — Все знают, что вы друг как самого фон Рихтера, так и всего ордена. Да и свиток по вашему поводу по всем присутствиям и резиденциям был разослан, от самого великого магистра, чтобы всяческую помощь вам оказывать, буде вы за таковой обратитесь.

О как. От самого великого магистра бумага обо мне была. Расту и в своих глазах, и в глазах местных служителей культа. Да я молодец просто.

— Ух ты. — Я повертел от удовольствия головой. Вот не зря все-таки, все не зря.

— Лэрд Хейген, — подергал меня за рукав румяный рыцарь. — Не сочтете ли вы за дерзость, если я…

— Боец, не крути сопли на кулак, — в лучших традициях Грохха рявкнул я. — Излагай кратко, четко, ясно.

— Нет ли у вас еще какой знакомой барышни на предмет назначения ее дамой моего сердца? — отбарабанил фон Остин.

Во как! Прямо не знаю, может, брачное агентство «Одинокий рыцарь» открыть? А что, работа не пыльная, я рыцарям прекрасных дам, нашим не избалованным куртуазностью дамам — рыцарей, всех в доспехах и на конях, причем преимущественно белых… Золотое дно. Кстати, вот. Сделаю-ка я доброе дело, глядишь, зачтется.

Я залез во френд-лист и покопался в нем. Трень-Брень была в игре.

«Привет, прелестная фея. Ты в Эйгене?»

Ответ упал моментально.

«Привет. Здесь, где же еще. Три раза вылезала в местный лес, два раза агры снесли, один раз медведь, сволочь такая. Печалька…»

Вот бедняга.

«Подходи к резиденции ордена Плачущей Богини. Знаешь, где это?»

Трень-Брень сообщила мне, что в этом городе она уже знает все, поскольку тут только и ходит, так как в остальных местах ее постоянно гасят. Письмо процентов на пятьдесят состояло из отборной брани, что выдавало в самой Трень-Брень либо грузчицу, либо филолога.

— Значит, так, воин. — Я повернулся к фон Остину, евшему меня глазами. — Сейчас сюда прибудет дама. Если ты произведешь на нее должное впечатление, будет тебе счастье.

Трень-Брень спикировала откуда-то сверху и опустилась на камни крыльца.

— Привет, — пропищала она. — Чего звал?

— Не поверишь. — Я улыбнулся. — Принца тебе нашел!

— Какого принца? — Феечка покрутила пальцем у виска. — Где?

— Вон стоит, — кивнул я на зардевшегося фон Остина. — Самый что ни на есть.

— Ну, вообще-то я маркграф. — Похоже, что фон Остин, как и мой друг фон Рихтер, был невероятно правдив. — Но у нас большой феод и замок есть…

Феечка уставилась на меня, в ее глазах смешались удивление и жалость ко мне, явно скорбному главой.

— Чего? — топнул ногой я. — Какого тебе еще дьявола надо? Красавец, румяный, весь в железе по самые не хочу, лошадь есть, возможно, даже белая, и ты за ним как за каменной стеной. Бери с собой и иди в лес, качаться. Экспу он не жрет. Чем плох? Все девки в игре обзавидуются.

В глазах Трень-Брень явно что-то изменилось, она призадумалась, переводя взгляд с меня на рыцаря.

— Лэрд, лэрд, — зашептал мне фон Остин, заглянув за дверь. — Вон гроссмейстер Адалард с братом Юром по лестнице спускаются. Вы бы пошли к ним, полагаю, гроссмейстер очень рад будет.

«Брат Юр, брат Юр, — вспоминал я, берясь за дверную ручку. — Что-то знакомое».

Фон Остин буквально впихнул меня внутрь помещения, как я полагаю, руководствуясь не столько желанием оказать мне услугу, сколько стремясь спокойно пообщаться с Трень-Брень, которая с несвойственной порядочным феям прагматичностью уже явно разобралась, с какой стороны на бутерброде колбаса лежит, и с удовольствием обозревала позвякивающего доспехом юного рыцаря.

Внутри резиденция была оформлена с присущим ордену аскетизмом и стремлением подчеркнуть, что он относится скорее к воинствующим, чем к миролюбивым культам. По стенам висело оружие, какие-то стяги и совершенно уж непонятные предметы, по крайней мере я так и не понял, с какой целью туда поместили секиру дровосека с выжженной на рукоятке буквой «Д».