Джефф Нун - Нимформация

— Джазир…

— Что?

Очень удаленно. На фоне странного шума.

— Это Дейзи. Можно войти?

— Нет.

— Джаз!

— Уходи.

Дейзи ушла. Около семи часов она спустилась в подвал, где ее отец и Джо корректировали программу системы и вводили в нее данные нового лабиринта. Какое-то время она пыталась помогать им, но мысль о Джазире не давала ей покоя. Он взял на себя самое опасное задание. Не слишком ли большая жертва? Обман Фрэнка Сценарио задел его за живое. А что если он…

Дейзи вернулась наверх. Не зная, как убить оставшийся час, она заглянула в библиотеку и проверила Целию. Девочка стояла у окна и о чем-то мечтала, потерявшись в своих фантазиях.

Неужели это их общая черта? Возможно, все они — все пятеро — затерялись в своих маленьких мирах и лабиринтах. Игра свела их вместе, но надолго ли? Размышляя об этом, Дейзи зашла на кухню и сделала бутерброд. К примеру, как сложились бы их отношения с отцом, если бы не АнноДомино? Никак. Полюбила бы она Джазира? Нет. Навряд ли. Но Домино Удачи слей мало барьеры и ее ограничения. И если сегодня их план завершится успехом, если кости будут уничтожены, не умрет ли вместе с ними и ее любовь? Хотя она Должна быть благодарна за моменты счастья.

Чуть позже Дейзи вернулась к комнате, где уединился Джаз. На этот раз он отозвался после первого стука.

— Входи, — сказал он и добавил, — только тихо и медленно.

Дейзи приоткрыла дверь и протиснулась в небольшую щелку. Темнота в помещении пульсировала жизнью. Краем глаза она заметила, как на стенах, шурша и вибрируя, менялся дымчатый узор. Джазир стоял на подоконнике и смотрел на улицу. Выше его плеч сияла башня Дома Шансов, взывавшая ко всем игрокам, словно сказочный маяк надежд.

— Джаз…

Она не смела шелохнуться.

— Тихо и медленно, — ответил он шепотом.

— Почти восемь. Мы должны…

— Иди сюда. Только спокойно.

Дейзи последовала его совету — один медленный шаг за другим через комнату, через живой организм. Она боялась, что одно неверное движение… Черт! Девушка наткнулась на стул, и тот с грохотом упал на пол, вызвав смятение на разбухших стенах.

— Проклятье! — закричал Джазир.

Когда сотни рекламок поднялись со своих мест, дымчатый узор превратился в туман. Бабочки заметались во тьме — твердью куски ночного неба, вырвавшиеся на свободу. Многие из них подлетели к Дейзи, готовые атаковать, кусать и передавать свои слоганы. Она пригнулась и завизжала от ужаса. В этот миг Джазир издал пугающий звук, какой-то постукивающий и дребезжащий зов, который успокоил бабочек. Они вновь расселись на стенах. Некоторые из них опустились на одежду Дейзи и на ее волосы. Кругом раздавалось сухое потрескивание крыльев. Она не смела шевелиться.

— Все нормально, — сказал Джаз. — Я сказал им, что ты моя подруга. Подойди поближе.

Дейзи шагнула вперед, и бабочки обеспокоенно взлетели с ее тела. Джазир повернулся к ней. Она с трудом различала его контуры. Он выглядел размазанной пульсирующей фигурой, похожей на какой-то заковыристый фрактал.

— Джаз!

Она едва могла дышать от страха.

Тело Джазира покрывали бабочки. Мантия из темных насекомых, шепчущих об удовольствиях полета. Дейзи протянула ему перо.

— Целия хочет, чтобы ты взял его с собой.

Джазир засмеялся и вытянул руку. Зеленовато-золотистое перо было единственным цветным предметом в этой комнате.

Макс Хэкл провел ночь и день в небольшой каморке — где-то в Доме Шансов. Исполнительный директор Крол пообещал ему аудиенцию с боссом и запер его здесь. Позже какой-то служащий — неприметный сутулый мужчина — принес ему завтрак. Он молча приоткрыл дверь, поставил поднос на пол и торопливо удалился, снова заперев замок.

Макс не имел представления, сколько сейчас времени. Они забрали его часы. Последние полсуток Хэкл делил компанию с Рогатым Джорджем — курсором души и уцелевшим фрагментом кошмара. Профессор попытался заснуть, но сон, похожий на бред, измучил его однообразием сюжета. Ему снились странники, сражавшиеся за обладание призом.

Главное — не поддаваться Костлявому Джокеру. Хотя бы еще какое-то время. Ровно столько, чтобы убить Мистера Миллиона.

Внутри него уже шла борьба. Он чувствовал, как Мигель подчинил, себе Доупджека. Знание спаривалось со знанием. Злые мысли начинали доминировать. Только Бенни — Сладкий Бенни, присутствие которого он сначала даже не чувствовал, — по-прежнему нашептывал о любви. Джокер собирал силы, чтобы наказать Макса Хэкла за непослушание. Пусть себе сердится.